Великие мечты
Шрифт:
Когда Сильвия взошла на веранду, навстречу ей бросились два паренька. И остановились. Они смотрели на нее. Сильвия не знала, что с ней не так. А дело было в том, что за время болезни она утратила свой загар, стала белой, как молоко; волосы, обрезанные, чтобы не намокали от испарины, висели желтыми прядками. Мальчики же знали ее только в привычном дружелюбном коричневом цвете.
— Как я рада вас видеть!
И тогда оба ринулись к ней, и она обхватила мальчишек, прижала к себе. В их телах, ощутила она сразу,
— Вас кто-нибудь кормит?
— Да, да. Доктор Сильвия! — обнимали они ее и плакали.
Но Сильвия видела, что они голодали. И когда-то белые рубашки посерели от пыли, потому что не стало Ребекки, стиравшей их. Глаза мальчиков молили сквозь слезы: пожалуйста, пожалуйста.
Пришел отец Макгвайр, спросил, ели ли ребята, и они ответили, что да. Но он все равно достал из буфета буханку хлеба, и мальчишки разорвали ее пополам и съели жадно по дороге в деревню. На рассвете они вернутся.
Сильвия и священник сели на свои места ужинать. Голая лампочка над столом не скрывала, как тяжело болела она, как состарился он.
— Ты увидишь новые могилы на холме, и в деревне появились новые сироты. Я и отец Томас — это чернокожий священник из соседней миссии — хотим открыть приют для сирот СПИДа. Канадцы предлагают деньги на приют, да благословит их Господь, но, Сильвия, если так будет продолжаться, у нас скоро будет миллион детей, оставшихся без родителей!
— «Черная смерть» опустошила целые деревни. На фотографиях Англии с воздуха видны места, где эти деревни когда-то были.
— Здесь скоро тоже не останется деревни. Люди покидают это место, думая, что оно проклято.
— А вы говорите им, что на самом деле было причиной, святой отец?
— Говорю.
Внезапно погас свет. Священник зажег пару свечей, припасенных как раз на такой случай, и они поужинали в их неверном свете. Еду подавала племянница Ребекки, сильная и здоровая девушка — по крайней мере пока, — которая приехала помочь умирающей тете. Когда священник уедет, она вернется к себе домой.
— И я слышала, в школе наконец-то появился директор?
— Да, но, понимаешь, Сильвия, такие глухие места не нравятся образованным людям, сюда приезжают не самые лучшие. Вот и новый директор уже замечен в пьянстве.
— Понятно.
— Но у него большая семья, и ему достанется этот дом.
Они оба знали, что главное еще предстоит обсудить. Наконец священник спросил:
— Так что ты собираешься делать с мальчиками?
— Нельзя было обнадеживать их, а я… Хотя я никогда ничего им не обещала.
— Да, но этот великий, богатый, замечательный мир и есть обещание.
— И что же мне делать?
— Ты должна забрать их в Лондон. Устроить их в настоящую школу. Дать им возможность выучиться на врачей. Видит Бог, этой стране нужны хорошие врачи.
Она молчала.
— Сильвия, они здоровы. Их отец умер до того, как сюда пришел СПИД. Родные дети Джошуа умрут, но не эти двое. Кстати, он хочет поговорить с тобой.
— Удивлена, что он еще жив.
— Он жив только потому, что ждал твоего возвращения. И будь готова к тяжелому разговору: Джошуа совсем потерял разум.
Подавая Сильвии свечу, чтобы она могла пойти с ней к себе в комнату, отец Макгвайр на секунду поднял огонь, чтобы разглядеть ее лицо.
— Сильвия, я знаю тебя очень хорошо. Я знаю, что ты во всем винишь себя.
— Да.
— Ты уже давно не просила, чтобы я исповедал тебя, но я и так догадываюсь, что бы ты сказала. В том состоянии, в котором ты сейчас находишься, после всех потрясений, после болезни, тебе не стоит доверять своим мыслям о себе.
— Туда, откуда ушли красные кровяные тельца, приходит дьявол.
— Дьявол приходит туда, где слабое здоровье. Надеюсь, ты принимаешь таблетки от дефицита железа.
— А я надеюсь, что и вы их не забываете принимать.
Они обнялись, едва сдерживая слезы, и разошлись по своим комнатам. Он уезжает рано утром, сказал священник, и, вероятно, уже не увидит Сильвию. Это означало, что ему не хочется повторять сцену расставания. Он не мог сказать, как сестра Молли: «Увидимся!»
И точно, на следующее утро отца Макгвайра уже не было: Аарон подкинул его до поворота, откуда его должен был забрать знакомый священник.
Зебедей и Умник ждали Сильвию на тропе в деревню. Половина хижин пустовала. Тощая собака рылась в пыли. Дверь дома, где Тендерай хранил библиотеку, была распахнута. На полках не осталось ни одной книги.
— Мы старались сберечь их. Мы правда старались.
— Ничего страшного.
До отъезда Сильвии деревня была поражена болезнью, она была под угрозой, но еще жила — теперь ее не стало. Дух деревни умер вместе с Ребеккой. В учреждениях и деревнях, в больницах и школах зачастую есть один такой человек, в котором воплотился дух места, и при этом он или она могут быть кем угодно — уборщиком, директором или прислугой священника. Когда Ребекка умерла, умерла и вся деревня.
Втроем они прошли через буш к могилам. Их уже насчитывалось более полусотни. Среди самых свежих — могилы Ребекки и ее сына Тендерая, два овала красной пыли под высоким деревом. Сильвия остановилась возле них, и два мальчика, видя выражение на ее лице, подошли к ней, и она прижала их к себе. Наконец-то она сумела заплакать, уткнувшись в их плечи: да, мальчики уже стали выше нее.
— А теперь вы должны поговорить с нашим отцом.
— Да, знаю.
— Пожалуйста, не сердитесь на нас. Приходили полицейские, они забрали все лекарства и бинты. Мы говорили, что вы сами заплатили за все, своими деньгами.