Великие рогоносцы
Шрифт:
Не успело одно следствие кончиться, назначай король другое! Улики относительно заговора абсолютно неопровержимые. Уже перехвачены письма в Испанию и обратно, из которых явно следует, что подготавливается почва, чтобы Гастона, сына Генриэтты, сделать французским королем. Ну против таких улик, как говорится, не попрешь! Пришлось Генриху IV скрепя сердце всю честную компанию заточить в Бастилию. Ну и что же вы думаете, дорогой читатель, делает Генриэтта в темнице? Плачет, страдает, раскаивается? Ничуть. Она иронически смеется, как Анна Болейн при восхождении на эшафот каким-то полусатанинским, полудемонским смехом. О, она-то знает силу своей власти над королем! Он просто бессилен против этой страсти и напрасно старается через разных там парламентариев уговорить Генриэтту ну хоть немножечко раскаяться, хоть немножечко покориться. Ну признаться в своей ошибке, обещать исправиться. Король имел бы тогда повод с радостью ее
Как же король страдал из-за ее гордыни и бесцеремонного с ним обращения! Мы вам, дорогой читатель, в подтверждение нашего тезиса приведем такой вот разговор Генриха IV со своим министром Сюлли: «Вчера я расстался с госпожой де Вернейль крайне рассерженный по трем причинам. Во-первых, теперь она вздумала хитрить, лукавить, жеманиться со мной, будто бы по чувству набожности, но я думаю, вследствие новых интрижек с людьми, которые мне совсем не нравятся. Второе: в ответ на мое замечание о ее сношениях с братом и другими злоумышленниками на меня и безопасность государства, она очень надменно отвечала, что все неправда, что я старею, оттого и становлюсь подозрителен и недоверчив. Что жить далее со мной нет никакой возможности, что я сделал бы ей величайшую милость, если бы перестал посещать ее наедине, так как пользы от этого мало, а одни только неприятности, особенно от королевы. При этом она королеву, жену мою, обозвала таким именем, что я едва удержался, чтобы не дать ей пощечину».
Унижаться перед королем, который вечно в ее ногах валялся? Вот уж нет, лучше она свою голову на плахе сложит. О боже! Ну как Генрих IV может срубить такую прелестную головку? Это вам не кровожадный Генрих VIII, который без пардону срубил головки двум своим женам; И потом без головки Генриэтта никакой ценности для Генриха не представляет. Мучится, страдает Генрих IV, словно он не великий король, а простой мещанин, не могущий заставить свою жену подчиниться воле мужа. Ну с какой бы он радостью простил Генриэтту! Но ведь толчок к этому должна дать она сама, а она унижаться не желает. Тогда подговорили Марию Туше, мать Генриэтты, ну, ту самую любовницу Карла IX, про которую при дворе говорили: «Репка — не баба». Она бросается королю в ноги и умоляет его простить свою дочь, мужа и сына — непутевых! Господин д'Антраг из-за опасения за свою жизнь решает выдать наконец злосчастный документ королю. Тот, брачный. И рассказал про тайник, где он был спрятан.
Ни за что ни Шерлок Холмс, ни Эркюль Пуарро документ бы не нашли: он был заключен в бутылку, которая была замурована в одной из стен замка господина д’Антраг. Вообразим себе, дорогой читатель, с какой неописуемой радостью сжигал Генрих IV этот документ, но копию его Сюлли сохранил для потомков. О ней и мы узнали и вам поведали. Помилование себе купить таким манером д’Антрагу не удалось. Парламент вынужден был его судить и суд в 1604 году приговорил и его и его сына за измену к смертной казни. Сообщницу Генриэтту д’Антраг суд рекомендовал заключить в темницу, или в монастырь со строгим режимом, что на одно выходит, на всю ее оставшуюся жизнь. Но разве покорится Генрих IV, съедаемый какой-то прямо необъяснимой, патологической страстью к Генриэтте, решению суда? И, пользуясь своим правом королевского помилования, он заменил казнь отца Генриэтты и ее брата пожизненным заключением, а Генриэтту приказал полностью освободить. Через некоторое время Господина д’Антрага вообще выпускают из тюрьмы, позволяют жить в своем поместье, на юге Франции, а вот его пасынка Карла, как более для государства опасного, оставили в Бастилии, правда, создали ему там довольно комфортные условия. И пребывал он там ровно двенадцать лет, и был освобожден только после смерти Генриха IV Марией Медичи.
Больше мы ничего не знаем об этом внебрачном сыне Карла IX. Правда, в воспоминаниях Сен-Симона, жившего в эпоху Людовика XIV, нам попалась малая заметка, что граф Оверенский присутствовал почетным гостем при бракосочетании дофина. И еще Сен-Симон упоминает, что умер Карл Оверенский в возрасте 78 лет и своей смертью.
А Генриэтта? Оставила свои козни? Ничуть не бывало, не в натуре этой мадам жить без интриг. Она вновь начинает нормировать свою партию, всех недовольных правлением абсолютизма привлекает на свою сторону. Образ гордой красавицы не дает покоя королю, и, хотя у него в это время были многочисленные романы, он возвращался к Генриэтте. Правда, детей он у нее отобрал. Они воспитывались вместе с его законными детьми.
Но на почве разных там волнений у Генриэтты развивается бешеный аппетит, и она устрашающе толстеет.
О, эта извечная болячка королев и фавориток! — если вы, дорогой читатель, обратили внимание в этой и предыдущей
Много, очень много в истории королев и фавориток толстых и неуклюжих. Нам не резон их тут всех перечислять. Стройных, остающихся такими до глубокой старости — раз два и обчелся. К ним Диана Пуатье относится, старая любовница Генриха II французского. Она к своим шестидесяти четырем годам выглядела на тридцатилетнюю стройную красавицу. Так ведь у нее всю жизнь железная диета и дисциплина. Это она вставала в пять часов утра и скакала тридцать километров на коне, умывалась только ключевой водой, не признавая белил и румян, и глотала растворенные в уксусе жемчужины. Эротический писатель шестнадцатого века Брантом, близко знавший Диану, навосторгаться ею не может. Впрочем, это довольно снисходительный к старости и полноте писатель. У него чем старее женщина, тем лучше. То-то на страницах его книги семидесятилетние красавицы остаются «юными девочками». Мы в такую вечную молодость не очень верим, известный писатель, наверное попросту к старости немного ослеп, если все видит в розовой оболочке. Но отнять себе пару десятков годков, конечно, любой женщине под силу и наши дамы это на практике доказали. Словом, возвращаясь к нашему рассказу, Генриэтта, охваченная неимоверным аппетитом и не расстающаяся с ним даже ночью, начинает как на хороших дрожжах толстеть и влечение к ней Генриха IV значительно уменьшается. А то, стыд сказать дорогой читатель! Изничтожила, парализовала волю великого короля и сделала его посмешищем на всю Европу! Сколько бессонных ночей провел великий король, разгрызая извечный и далеко не русский вопрос: «Что делать?»
Что делать, чтобы избавиться от этого наваждения, от этой дьявольской страсти, от этого каскада красоты и язвительности, от этой деструктивной силы, разрушающей и уничтожающей личность! Сир слаб и немощен духом перед неиссякаемой силой Генриэтты д’Антраг! «Красота — это страшная сила»! — согласны. Но вопреки утверждению великого классика, она не спасет мир. Наоборот, она разрушает мир. А личность прежде всего. Влюбленным подростком, робким косноязычным Ромео стоит Генрих на коленях перед своей возлюбленной, прощая ей и измены и язвительность. Выпрашивая, как милостыню, любовную ласку, которая лукавая соблазнительница и не думает давать бесплатно.
Такова Генриэтта! Но кончается ее владычество вместе с уходом ее красоты. Ее последняя интрига — это уже предсмертная агония конца.
Сестра Генриэтты Мария собирается выйти замуж за герцога де Гиза. Но Генриэтта отбила жениха у своей сестры, не потому что сама почувствовала к нему влечение, а только из-за желания интриг. Брачный контракт с Генриэттой уже подписан и королевские дворы Европы поставлены в известность. Тогда Генрих IV, уязвленный ревностью, вдруг воспылал к Генриэтте прежним чувством и заставляет де Гиза расторгнуть брак.
Правда, сначала хорохорится и как будто безразлично на весть о браке Генриэтты с де Гизом реагирует, даже иронизирует: «Надо же оставить им хоть хлеба краюху да добрую шлюху. И без того у них много что отняли». А потом вдруг прежняя ревность короля одолела, видите ли. Но это, собственно, уже конец его сложного романа с Генриэттой, одной из неординарных его любовниц. Другая, четырнадцатилетняя девочка Лолитой займет место в сердце короля. А Генриэтта, о ирония судьбы! Госпожа ирония, вы безжалостны, но справедливы! Как же воздались сторицей все злодеяния Генриэтты! Уже ничего не осталось от прежней язвительной красавицы! «Маленькая оса» превратилась в жирную, навозную муху! Одинокой старухой умирает!