Великий Эллипс
Шрифт:
Нет времени!
Ну нет, для краткого наблюдения времени предостаточно. Она не может отказать себе в этом. Встав с постели, она подошла к окну, и ночной воздух, запечатлев на ее коже нежный поцелуй, напомнил Лизелл, что она не одета. Что ж, очень подходящий наряд для такого климата, если бы только не привлекал столько внимания. Она быстро оделась. Бизакская туника и юбка были еще влажные и неприятно липли к телу. Хорошо, что грейслендские матроны спят и не достают ее своими неодобрительными взглядами и комментариями. Бесшумно выскользнув из общественной спальни, Лизелл поспешно
В теплом и влажном ночном воздухе висело жужжание насекомых. Созвездия южных широт, никогда не горевшие на вонарском небе, здесь висели словно прямо над головой. Луна освещала город, но уличные фонари продолжали гореть, их свет ложился на мощеную площадь. Ее глаза инстинктивно метнулись к платформе и к позорному столбу на ней. Четверо страдальцев стояли все так же неподвижно, глухие или равнодушные к крикам своих соотечественников. Менее равнодушными казались двое грейслендских часовых, поставленные охранять платформу. Испытывая явное волнение, они пристально оглядывали площадь в поисках невидимых певцов.
Если они ее заметят, то непременно задержат для допроса. Затаив дыхание, она отступила в тень, и грейслендцы прошли мимо.
Голоса звучали где-то совсем рядом. Она ясно слышала их, но никак не могла вычислить, откуда они доносились. Может, из лабиринта темных переулков за ее спиной? Безумие, но на секунду ей показалось, что они звучат откуда-то сверху, затем — что из-под земли. Нервы ее были напряжены, а по коже бегали мурашки, хотя ночь была жаркая.
Странно. Она потрясла головой, ей было и смешно, и немного досадно. Она вновь замерла и внимательно прислушалась. На этот раз сомневаться не приходилось: невидимые певцы прятались где-то в темноте слева от нее, может быть, не далее как на расстоянии в несколько ярдов. Она напрягла зрение и обнаружила, что на краю площади есть узкий просвет между двумя зданиями. Вне всякого сомнения, голоса раздаются оттуда.
Лизелл направилась к проходу, изо всех сил стараясь держаться в тени. По мере приближения песня становилась все громче. Было что-то жуткое и сверхъестественное в этих голосах, что-то нечеловеческое в высоких нотах раздававшегося в ночи сопрано. Она украдкой заглянула за угол. Ничего.
Голоса были не настолько близко, как ей показалось вначале, а может быть, певцы просто отошли подальше. Лизелл сделала несколько шагов вперед. Ее глаза постепенно привыкли к темноте, и она различала кирпичные стены домов по обеим сторонам прохода, но совсем не видела тех таинственных певцов, слыша их где-то совсем рядом. Она дошла до конца проулка и очутилась на неизвестной узкой улочке, среди деревянных домов на сваях с темными окнами, занавешенными тростниковыми циновками. Певцы продолжали оставаться невидимыми, слышны были только их голоса где-то совсем близко от нее.
Она шла на звук по узкой улице, потом свернула на другую, но нигде не нашла и следов тех, кого искала. Миновала лес массивных каменных свай и вновь оказалась на городской площади, недалеко от места, откуда начала свой маршрут. Пение то усиливалось, то снова затихало.
Наваждение. Вероятно, она просмотрела певцов где-то среди свай. Ей нужно было лучше прислушиваться, повнимательнее смотреть по сторонам. Глубоко вдохнув, она задержала дыхание и закрыла глаза.
Кто-то коснулся ее плеча. Приглушенно вскрикнув, она обернулась — перед ней стояла высокая фигура в сером мундире. Грейслендский солдат. Ненавижу. Тревога и враждебность сменились удивлением, когда она узнала главнокомандующего.
— Каслер! Откуда вы здесь? — рядом с ним она уже могла не бояться, что на нее обратят внимание грейслендские часовые или кто иной, но, тем не менее, понизила голос до шепота.
— Из дома Действующего Правителя Янзтофа. Он узнал, что я в городе, и пригласил провести ночь в его доме, — тем же шепотом ответил ей Каслер. — Я совершенно не удивился, встретив здесь вас.
— У меня есть на то причина.
— Правда? Конечно, вы не могли выйти просто так.
Он не сводил глаз с ее лица, хотя влажная одежда четко обрисовывала все выпуклости ее тела.
— Вы ведь тоже услышали это, не так ли? — спросил Каслер.
Она уставилась на него, мгновенно потеряв дар речи.
— Вы слышали голоса, они звали вас, — подсказал он ей, — вы почувствовали силу.
— Я почувствовала… что-то. Не могу точно описать, что, — медленно ответила Лизелл. — Я подумала, может быть, это какой-то национальный обряд, который мне было бы интересно посмотреть.
— Это больше чем обряд. Не пытайтесь дать этому рациональное объяснение, в данном случае это не поможет. Прислушайтесь к своему внутреннему голосу. Что он говорит вам?
— Ничего. Я не понимаю. Я не понимаю, о чем вы говорите. Мне лучше вернуться назад, в свой номер.
— Я не хотел напугать вас.
— Вы и не напугали меня. Просто это место, голоса, в них что-то такое странное, что-то, что вызывает беспокойство. Они нервируют меня… — Она почувствовала, как жалко звучит ее голос, и быстро закончила: — Возможно, я немного не в себе.
— Вы абсолютно адекватны, и ваш страх основывается на инстинктивном чувствовании звука. Но я прошу вас не уходить. Это не совсем безопасно. Что-то должно здесь произойти.
— Что вы имеете в виду?
— Силу, которая концентрируется вокруг нас, кроме того, я чувствую приближение опасности с высокой степенью реализации.
— Что-то должно произойти?
— Я не умею предсказывать. Я знаю только, что надвигается нечто странное и что мы в точке пересечения сверхъестественных сил, порожденных объединенным сознанием.
— Эти голоса оттуда?..
— Да, это — источник.
— Кому или чему принадлежат эти голоса?
— Дикарям джунглей, я полагаю. У них могущественные шаманы. Не знаю, верите вы мне или нет, но я бы попросил вас об одном одолжении. Будьте снисходительны к моей прихоти, давайте уйдем отсюда. Пожалуйста.
— Конечно, если вы просите, — ответила она, не задумываясь. Его просьба была странной, хотя в эту минуту она безоговорочно верила Сторнзофу. — Куда мы пойдем?
— Сила привязана к этому месту, поэтому, я думаю, нам не нужно уходить далеко.
Он предложил ей руку, и она приняла ее. Ей показалось, что между ними пролетела искра. Интересно, он тоже это почувствовал? Она посмотрела ему в глаза и забыла обо всех сверхъестественных силах, о высокой степени реализации опасности, забыла на время даже о Великом Эллипсе, забыла обо всем — существовало только тепло, которое перетекало из его руки в ее.