Великий и ужасный
Шрифт:
«Вот так да», – подумал Наскак, когда уже не одна, а обе щеки пылали огнем и зудели полученными ссадинами, – «Отличный заряд бодрости».
Однако от очередной порции он предпочел воздержаться и потому поспешил перехватить руку избивавшего его техника в полете.
– Х-хватит, – сбивчиво попросил Наскак, отстраняя от себя пойманную руку.
– Вы… вы в порядке?
Два техника, Кропечь и Шаршун, смотрели на координатора так, словно он вот-вот должен был радикально скоординировать их вконец спутанные жизни. В их ярко-голубых глазах вовсе не притаился страх. Он жил там и творчески процветал, словно это была его законно наследованная территория, где никто другой не имел права
Тем временем, а точнее пока Наскак пытался нащупать в своей голове нить здравомыслия, очень сильно встревоженные техники (чем-то так и неназванным) попытались стащить своего координатора с его усердно насиженного кресла. Их было двое, а Наскак один. К тому же он не был велик в массе и размерах тела. Однако все попытки стащить его с кресла закончились ничем.
– Черт! – воскликнул Кропечь, когда обнаружил причину безуспешности собственных стараний, – Он держится руками за подлокотники…
«Держусь?!» – мелькнуло в голове Наскака, – «Если и так, то я об этом ничего не знаю».
И как только он сумел понять эту новую мысль, его глаза бросили взгляд в сторону рук, и тогда ему удалось увидеть, как побелевшие пальцы намертво обхватывают сверхпрочные лакированные подлокотники из барикрутия и как Шаршун безуспешно пытается их разжать.
«Вот это да», – подумал Наскак.
И тут ему тоже стало страшно. Однако это ощущение быстро затерялось на заднем плане, потому как через мгновение, когда оба техника куда-то спешно ретировались и сразу за этим перестали собой загораживать обзор, координатор миссии увидел гораздо более ужасающую картину, способную взорвать даже самый приспособленный мозг.
«А-аааааааааааааа!!!!» – попытался было кричать Наскак.
Но вместо этого получилось нечто совсем неопределенное.
– Е-ее-о-йк…, – породил едва передвигающийся язык.
– Спокойно, спокойно…, – потребовали от него быстро вернувшиеся техники.
В руках они держали по огнетушителю. Держали крепко и направляли прямо на своего «любимого» координатора, который уже и не знал для чего ему стоит изо всех сил пытаться тщетно извиваться – для того чтобы умчаться прочь от посиневшего, усохшего и покрытого чем-то очень похожим на мелкую белесую крошку изморози трупа или же от не понять что задумавших техников. Хотя они, несомненно, знали, что делают и для чего, потому как в их глазах и движениях было слишком много твердости и уверенности, когда их руки сжали механизм подачи леденящего аэрозоля.
«Зачем-ммммммммм?» – не в последний раз озадачился вопросом Наскак.
А тем временем холодная смесь различных веществ окутывала его едким облаком и неотвратимо забиралась в горло. Минуту или три Наскак пытался терпеть это безобразие, но потом все же решил сделать вялую попытку откашляться. Понятное дело, он не верил в то, что у него получится, так как пессимизма накопилось предостаточно после предыдущих попыток сделать хоть что-то или сказать, или даже просто сглотнуть накопившуюся и вытекающую изо рта слюну. Только вот внезапно у него получилось.
– Кхе-кхе! – раздался звук вырывающегося из легких воздуха.
Наскак попытался было сообразить – почудилось ему это почти что невозможное явление или же нет, однако времени для масштабных раздумий никто не зарезервировал. А техники настолько усердно выкладывались в своем вычурном эксперименте, что через мгновение в его глотке снова была треклятая аэрозоль, где она снова разъедала и раздражала зев. Однако теперь уже не понадобилось никаких желаний, стараний и потуг. Все произошло само собой, точнее под влиянием жизнеутверждающих рефлексов.
– Кхе-кхе-кхе-кхе!!! – на этот раз звук был неукротимым, неугомонным и слишком уж напоминал собой самый нескончаемый и безудержный вопль.
– Продолжаем! – крикнул кто-то.
Из-за чрезмерной занятости выхаркиванием собственных внутренностей Наскак не смог понять кто именно выдавал приказы за пределами беспросветного облака удушающего аэрозоля. Впрочем, особого значения эта детализация не имела. Просто ему внезапно стало приятно осознавать, что кому-то не причиняют радости или наслаждения его страдания и что кто-то, хоть и неуместно, но посочувствовал ему и его положению. Правда, при этом этот кто-то опустил руки…
«Но это не беда», – подумал Наскак, – «Всегда найдется тот, кто заставит мир завертеться в нужном направлении».
– Простите! – послышался из-за облака еще один голос.
На этот раз координатору удалось опознать говорившего, но он не стал зацикливаться на этом факте, а только мысленно ответил:
«Не за что тут просить прощения».
Конечно, Наскак пока что не имел возможности вникнуть в суть происходящего, однако все его нутро настойчиво убеждало своего хозяина в том, что эта новая череда неприятностей является очередным последствием одного и того же неправильного и неуместного решения.
«Черт бы тебя побрал, Гарольд», – сказал он сам себе, после чего почувствовал, как пальцы правой руки сжимаются в кулак.
Понятное дело Наскак был слишком занят собственным кашлем, а также скоротечно присоединившимся к нему чиханием и обильным слезотечением, чтобы правильно подумать о том важном обстоятельстве, что одна из двух ладоней больше не обхватывает мертвецкой хваткой лакированный подлокотник. При этом он, конечно, определенно чувствовал некоторые неудобства по поводу ногтей, впивающихся в кожу, но слишком уж много было мыслей и слишком удушающей было облако аэрозоля, чтобы пытаться думать в нужном направлении. И потому только когда пальцы левой руки, подобно правосторонним побратимам, ослабили хватку и отпустили доверенный им подлокотник, тем самым позволив координатору складываться пополам при изрыгании наружу кусочков легких и сочащейся крови, Наскак наконец-то сообразил, что больше не находится в плену кресла и собственного тела и что теперь ему позволено попытаться изменить свое удручающее положение. Отнюдь, но просто встать и побежать он не мог, в виду того, что пока еще не обоснованный паралич его мускулатуры не позволял свершения подобных чудес, однако ему хватило сил и сноровки, чтобы чуть-чуть приподняться и перекувыркнуться через левый подлокотник.
«Черт-тттттттттт!» – разнеслось звонким и шумным эхом в голове частично парализованного координатора, когда он больно ударился затылком при падении с кресла.
Лежа на спине и превозмогая боль в затылке и других частях тела, Наскак уже не был рад смене положения собственного тела. Ноги и руки, как и прежде, почти не слушались, так что в целом мало что изменилось в плане его дееспособности. Правда, дышать стало намного легче, так как облако аэрозоля в итоге оказалось над ним. Но такая непринципиальная вещь не могла поменять общей сути, о которой Наскак задумывался все чаще по мере того, как к нему возвращалось здравомыслие.