Великий магистр
Шрифт:
Постепенно мой внешний вид улучшился, но не намного. Волосы отросли, но превратились во взъерошенную гриву неопределённого цвета, появилась седина. Вот так я и приобрела тот жутковатый облик, по которому вы меня знаете.
А теперь я кошка с седым ухом.
«Спи, малышка, баю-бай,
Поскорее засыпай…»
Часть 5
— Ты говоришь, видела Леледу? Расскажи-ка поподробнее, — попросил Оскар.
После моего рассказа он долго сидел в раздумьях. За окном кружилась густая метель.
Встав и подойдя к окну, он поднял раму. В комнату сразу ворвался холодный ветер,
— Тебе повезло, что ты не старший магистр, — сказал он. — Ты не представляешь себе, какое это змеиное гнездо. С тех пор как Великая Госпожа удалилась от дел, они всё никак не поделят власть… Я не видел предыдущего Великого Магистра, но говорят, при ней порядок был больше похож на тот, что завещан нам Леледой. А сейчас… Все будто с ума посходили. Когда-то давно — тех времён я также не застал, знаю лишь из нашей истории — с Леледой мог говорить каждый и в любое время, представляешь? Обратиться к ней за советом, попросить о помощи, защите. Сейчас же она молчит. Не потому ли, что мы отошли от её заветов? Она недовольна… И неудивительно. После того, что сделал Октавиан, я на её месте не только перестал бы с нами разговаривать, но и испепелил бы… не всех, но некоторых.
Оскар вздохнул и смолк, щурясь от летевших ему в глаза снежинок. От гуляющего по комнате ветра стало немного неуютно, но он этого будто не замечал, стоя у открытого окна.
— Бросить ему в лицо обвинение было смело с твоей стороны… Смело, но глупо. — Угол губ Оскара чуть дёрнулся, а это означало у него крайнюю степень досады. — Теперь на твоём месте я опасался бы слежки и сто раз думал бы, прежде чем сказать хоть слово.
— Да пускай следят, мне от этого ни холодно, ни жарко не будет, — хмыкнула я.
Оскар посмотрел на меня прищурившись, со снежинками на ресницах.
— Искать наследницу, будучи у них под колпаком? Задача не из лёгких. Но ты не ищешь простых путей, верно?
Что я могу сказать об Оскаре? Из всех старших магистров он был самый молодой, но самый толковый. Ганимед зачастую обращался к нему «мой мальчик» или «мой молодой собрат», но по мозгам Оскар превосходил всех стариков, вместе взятых, а они, чувствуя, что он дышит им в затылок, относились к нему настороженно. Но Оскар был хитрецом и хорошим дипломатом, и в море интриг, что плелись верхушкой Ордена, он умудрялся всегда оставаться на плаву. Вы можете предположить: мол, если не тонет, то, может быть, плохо пахнет? О нет, вот тут вы ошибётесь. Хотя не исключено, что я пристрастна… Ведь он был единственным, кто поддерживал меня все эти годы, пока я искала наследницу. Его рука была единственной, что всегда была готова вытереть мне слёзы или кровь, а потому я не могу быть достаточно объективной в оценке. Поскольку я не помнила своего настоящего отца, Оскар стал им.
«Спи, малышка, баю-бай,
Поскорее засыпай…»
* * *
Год шёл за годом, а я всё ждала и искала тебя, моя судьба. Одна, без помощников, с поддержкой лишь одного Оскара. Но это был только мой крест, возложенный на меня Леледой, и я несла его сама, стараясь как можно реже беспокоить моего наставника, так что со временем его поддержка стала почти условной. Меня мучили те же видения, что и тебя: огонь, крики, смерть, красные комочки обожжённой земли… Собрат идёт против собрата, один хищник рубит голову другому, а кровь выдают в прозрачных пакетиках. Мне снились люди в ваннах, опутанные тонкими трубками, а ещё — воины в чёрных масках. Задолго до того, как они появились.
Мне снилась и ты, но мне постоянно не удавалось рассмотреть твоё лицо. Сон за сном я видела только голубые молнии в глазах.
А потом я наконец нашла тебя, но — мёртвой. Это было во Вторую мировую, которая для твоей родной страны называлась Великой Отечественной. Когда я нашла тебя, было слишком поздно: ты висела в петле, и молний в твоих остекленевших глазах мне так и не удалось увидеть. Это сделали с тобой гитлеровцы.
Да, я видела твою смерть.
Тогда я думала, что настал конец всему. Я просто лежала на обломках стены разбомбленного дома, без мыслей и без чувств, под мокрым снегом, пока не услышала окрик на немецком. Всем, наверно, до сих пор знакома форма этих касок, правда? И я увидела парня в такой каске и с автоматом: он патрулировал эти руины. Он был обычный солдат и просто нёс свою службу. Не изувер, не жестокий мерзавец-фашист, нет. Обыкновенный немецкий парень лет двадцати, не больше. Дома у него была седая муттер, писавшая ему длинные письма, усатый фатер и любимая девушка Лизхен. По долгу службы он резко окрикнул меня, спрашивая, кто я и что здесь делаю. Что я могла ему ответить? Да ничего. Когда он подошёл ближе, я схватила его и вонзила зубы ему в глотку.
Лизхен больше никогда не видела своего Пауля, поплакала немного и вышла замуж за Генриха.
Ничего личного, просто голод. И война.
Я думала, что это конец, но ошиблась, к счастью. Просто было безвременье, которое требовалось переждать. Часто в снах я видела то место, где Леледа впервые сказала мне, что я должна тебя найти. Зелёные склоны гор, развалины какой-то древней крепости и старая, мощёная камнем дорога — вот что мне запомнилось. Где это место? Как его отыскать? Мне почему-то казалось, что там я найду все ответы.
Звенела какая-то нить, то напрягаясь, то ослабевая. Один её конец был в моём сердце, а другой… А вот другой надо было найти. А что, если просто пойти по ней? Куда она меня приведёт?
Да, она привела меня именно в то место. В Андах.
Я даже нашла развалины той крепости, и даже тот самый камень, на котором, как на постаменте, стояла Леледа в своих сияющих одеждах. Я припала к этому камню и впитывала, впитывала… Сама не знаю, что. А потом уснула.
И снова увидела тебя, точнее — голубые молнии в твоих глазах. На этот раз мне удалось смутно рассмотреть твою фигуру целиком: ты была в чёрной одежде, похожей на форму тех воинов из моих снов, и у тебя была седая прядь в волосах, как у меня… А вот черт лица я опять не сумела чётко увидеть. Ну ничего, по молниям в глазах узнаю.
Да, в том, что ты снова придёшь, я перестала сомневаться. Оставалось только подождать… каких-то несколько десятилетий.
И вот, я дождалась и нашла тебя. Мы сидели на крыше высокого дома, и ты спросила:
— Зачем я тебе понадобилась?
А я ответила:
— Твоя трансцендентная сущность лежит в области экзистенциальных эманаций ортодоксального понимания хрен её знает какой задвинутой грёбаной инь твою в ян, по методу иррационального бессознательного трахания мозгов, и всё в таком духе.
Смешно звучит эта абракадабра, конечно. Если бы я сказала, что искала тебя много лет, и твоя судьба — стать Великим Магистром Ордена, как бы ты восприняла это? Поверила бы? Не знаю. Сложно и долго объяснять…
А вообще, мне казалось, что лучше не открывать тебе твою судьбу заранее. Я узнала о значении своих белых крыльев — и что? Помогло это мне? Впрочем, судьбу нельзя обмануть. Если мне не суждено было стать Великим Магистром, я им и не стала. Моя задача была другой — найти тебя. А ты стала Великой Госпожой даже несмотря на то, что тебе всячески мешали.