Великий поход хомяка и жабы. Часть 1
Шрифт:
Предполагавший нечто подобное Вар лишь кивал, слушая раздувшегося от собственной важности шамана, просвещавшего опасного, но недалекого и бесхитростного (Вар многие месяцы пытался создать такой образ) полуорка.
— Я сообщу совету вашу просьбу и даже сам вызовусь присутствовать с вами на встрече, но как ты понимаешь это потребует…, - гоблин не стал заканчивать предложения, но так выразительно сверкнул своими хитрющими глазами что о том, что он имеет в виду догадался бы даже тупой или слепой.
— Не проблема, клан за ценой не постоит, — Вар поспешил уверить шамана, что все понял правильно, но тут же поставил условие по срокам, — только встречу надо организовать не позже чем через две недели, — полуорк на секунду завис, пересчитывая сутки на местные единицы времени, — 28 снов по вашему. —
— Придется
— Сказал же за ценой не постоим, только уж сильно не наглейте там — если что, попробуем договорится с болтниками напрямую, может и обломаемся, но и вы ничего не получите. И еще, ты, после встречи, должен будешь с десяток дней погостить у нас, — непреклонным тоном высказал необсуждаемое условие Вар и постарался шутливо подбодрить явно недовольного последним условием шамана: — Поешь, попьешь за наш счет вволю, отдохнешь, сил наберешься — будет потом чем удивлять твоих близняшек, да и остальных жен. Сколько кстати их у тебя 12 или 13, я постоянно путаюсь?
–
— 10, одну недавно забрали духи, — шаман сделал отвращающий зло знак, заменявший у гоблинов крестное знамение, — а вторую, я сам продал — бешеная тварь пыталась травить детей остальных жен.
— Сочувствую. —
— Не стоит — дети живы, а я хорошенько ободрал ей спину, и к тому же продал ее тому, кто будет наказывать тварь всю ее оставшуюся жалкую и недолгую жизнь. — Воспоминания явно были неприятны буке, и Вар поспешил перевести разговор на более позитивную тему:
— Ну что, молодожен, самое важное — говори, что ты хочешь за свои услуги? — Через полчаса довольные друг другом собеседники расстались.
Пьяный Тигр не сомневался, что совет шаманов примет положительное для клана решение — воспоминания о том, что сделали для них Красные Драконы еще свежи, да и вряд ли буки захотят ссориться с их кланом как в свете того, что знают на что они способны, так и в свете выгодной торговли, на которую пещерные жители уже изрядно подсели, да и Хррумкаслип, не последний бука в совете шаманов, будет с пеной у рта отстаивать их позицию — материальная заинтересованность великая вещь.
Шаман тоже был доволен, но совершенно не тем, о чем думал Вар — главной его выгодой была не выторгованная им награда, а политические дивиденды: он рассчитывал не только как сейчас контролировать всю торговлю с Драконами, но и что его узнают в мире — он будет как равный участвовать в переговорах главы клана и короля, а если король действительно будет доволен…. Хррумкаслип чуть не заурчал как кот от открывающихся перед ним блестящих перспектив: если Драконы и король будут ему благодарны, то его и так немалое влияние еще больше возрастет и уже не будет никаких сомнений, кто станет следующим главой совета. А там кто знает? Он богат, силен и что бы там не говорил не очень умело прикидывающийся дурачком полуорк, проживет еще довольно долго, а главное, у него много наследников, а значит его кровь крепка.
Король Хррумкаслип, — еле слышно пробормотал заветные слова старый шаман, пробуя их на языке, а затем довольно засмеялся, вызвав недоумение на лицах не понявших причин его веселья сопровождающих.
Земля. Подмосковье. Закрытый пансионат для ветеранов органов государственной безопасности.
Зима — так много в этом слове: морозный свежий воздух, чистящий легкие от летней пыли; густой пушистый снег, серебряной дорогой шубой укрывший всю человеческую грязь и хоть и ненадолго превративший серые будни в декорации сказки; горки, коньки, лыжи, снежки, веселье сразу трех великих праздников (Новый год, Рождество и Старый новый год), милых сердцу каждого русского человека и наконец, Широкая Масленица, знаменующая собой конец зимы и новый круг жизни — хорошее время, жаль только, что обитатели этого расположенного за глухим забором места не могли насладится всем этим полной мерой и лишь ловили жалкие остатки когда-то приносившей им столько радости жизни. Нет, люди находившиеся здесь, не были заключенными и могли покинуть этот в общем-то комфортный и удобный для жизни пансионат в любой момент.
По небольшой аллее, кольцом опоясывающей главный корпус, прогуливались трое: один постарше и двое помоложе, но даже самый молодой из них два года назад разменял 80-летний рубеж. Это были не совсем типичные пенсионеры — несмотря на довольно солидный возраст ни один из них не пользовался палочкой и даже по-стариковски не подволакивал ноги, да и вообще их уверенный шаг и движения подошли бы скорей крепким мужчинам чуть за пятьдесят, чем находившимся на излете жизни и начавшим разменивать восьмой и девятый десяток старцам.
— Наконец-то ты, Василь Григорьич, выбрался из свой жестянки, а то мы было подумали, что уже никогда тебя больше не увидим, только на похоронах, — укоряюще обратился к старейшему в компании самый молодой, тот самый ''живчик'', которому в прошлом месяце стукнуло 82.
— Да, Григорич, совсем ты на этих капсулах помешался, — поддержал говорившего невысокий лысый как коленка старичок в красивом вязаном свитере, видневшимся из-за отворота вполне стандартной и ничем не выделявшейся дубленки. — Еще Евгешу подсадил, она как и ты залегла как медведь в берлогу и только поесть и выходит — непорядок, скучно стало, совсем нас бросили. И что вы там только нашли? — Говоривший бросил обиженный взгляд на чуть улыбающегося третьего, что без тени раскаяния в глазах выслушивал адресованные ему упреки.
— Посмотри как хорошо-то вокруг! — не унимался первый, — Эх! Если бы не суставы, да почки встать бы на лыжи да километров..-надцать по насту — красота! — словно бы резко сбросивший как минимум десяток лет ''молодой'' распрямился, орлом оглядываясь вокруг и будто ища взглядом те самые лыжи, но затем вспомнил, кто он и сколько ему лет и закончил уже более нейтрально и с легким оттенком грусти. — Но и так походить неплохо, и уж во всяком случае гораздо лучше, чем день деньской лежать в этом гробу. — Тут он не удержался и пошутил, — смотри, Василь Григорьич, а то и похороним тебя в нем. —
— Хороните, — усмехнулся упрекаемый, несмотря на возраст (как-никак 93 года), выглядевший наиболее бодрым из всех троих, — мне уже будет все равно, заодно на гробе сэкономите. — Его собеседники странно на него посмотрели, но ничего не сказали, лишь один из них пожал плечами, а другой осуждающе покачал головой.
Некоторое время они шли в молчании, а затем ''сторонник экономии'' сделал своим давним приятелям совершенно неожиданное для них предложение:
— А если хотите узнать, чем мы с Женей там занимаемся, присоединяйтесь, — и не давая себе возразить, привел несколько аргументов: — Капсулу сейчас установить не проблема, не то что хотя бы полгода назад, эскулапы против не будут — анализы только лучше станут, проверено на себе, не понравится — просто вернете, гарантия на это два месяца, но вам понравится — это уже я гарантирую. —
Возражать ему сразу собеседники не стали, а задумались: Василия Григорьевича они знали давно, очень давно, и за все это время не было ни одного случая, чтобы его слова оказались пустопорожним трепом, да и снедавшее их любопытство требовало удовлетворения. В конце концов, что такого может случиться? Не понравится, бросят.
— Эх была не была — спробую! — первым решился хозяин красивого свитера, его более молодой друг не захотел разбивать компанию и последовал его примеру. Ну тогда делайте заявку, проблем быть не должно, вернусь сегодня с Белокаменной, зарегистрируем вас и все оплатим, доставка день-два, часов пять на установку, а потом уже можно и пользоваться. —