Великий поход
Шрифт:
— У меня как раз находился в плену один из них, и я имел возможность изучить его повадки и умения. У него был мощный, но совершенно не тренированный для нападения разум.
— То сеть, ты полностью исключаешь возможность того, что на тебя напал этот любитель живой природы, освободившийся тем или иным способом?
— Разумеется. Да и какой эливенер сможет подключиться к нашим машинам…
— Что? — взревел глава Круга, и с окружающих перекресток деревьев посыпалась вмиг пожухшая листва.
— Да. Мастер, так и было. Некто сумел не только включить машины, но и грамотно использовать их в противоборстве. У меня не было ни малейшего
Дальнейшее я помню смутно. Он, похоже, вплотную занялся машинами, оставив мое лишенное воли и силы тело блуждать по подземным коридорам. Подозреваю, наш таинственный враг отдал команду моим бойцовым зверям убивать своих командиров, или иным способом нарушил управляемость гарнизона, используя машины.
Я скитался во тьме и выбрел наверх через один из потайных лазов. Видимо, враг не стал полностью стирать нервные клетки памяти, удовлетворившись тем, что выжег участки, отвечающие за владение Искусством.
В крепости царил разгром и смятение, вокруг метались звери, наши и чужие, неистово истребляющие друг друга. Жалкая тень, оставшаяся от наместника Круга в Северной Флориде доползла до перекрестка, где на меня набросились флоридяне. И вот — я мертв.
— Флоридяне восстали и действовали заодно с Чужаком? — спросил С'лорн.
— Не думаю. Вряд ли. Народ тут трусоватый, да и к нам относился вполне лояльно, кроме нескольких бунтарей. Наверное, они как шакалы, почувствовавшие, что лев сделал свое дело, явились глодать остатки.
— Пожалуй, это верно. Такую же картину происшедшего рисовал Артив, командир основных сил экспедиционного корпуса, явившийся под стены Мертвой Балки слишком поздно. Он с боем выбил из крепости флоридское ополчение, но его все время не покидало чувство, что они и сами были смущены уничтожением гарнизона и не хотели драки. Они, конечно, стали добивать наших разбегающихся по лесам раненых солдат и пришли в пустую крепость, чтобы поживиться. Когда же явились войска Круга, флоридяне, застигнутые врасплох за мародерством в Мертвой Балке, сопротивлялись лишь до тех пор, пока прятались по схронам их женщины и дети. Одним словом, Артив — идиот. Следовало не слать на гибель наших бойцов, а сразу же вступить в переговоры. Дворянский выродок — ему, видите ли, показалось зазорным разговаривать с деревенщиной! Зря я доверил ему войска. Но сделанного уже не воротишь.
— Не мучь меня, мастер, я достаточно пострадал за Великое Дело, чтобы заслужить право не знать мелких подробностей, — застонал костяной вихрь. — Спрашивай, я отвечу, и отпусти мертвеца из этого смердящего мира в царство теней.
— Не торопись, ты — главный виновник происшедшего. — С'лорн подошел поближе к танцующим над землей останкам и щелчком пальцев заставил кости кружиться еще быстрее. — Итак, добивавшие Ревунов флоридяне, прикончившие тебя, беспомощного и оглушенного наместника, не действовали заодно с Чужаком. Это уже отрадно. Мне бы не хотелось отвлекать войска на карательные операции в северной части полуострова. Они нужны мне на западном побережье. Кстати, а откуда тут взялась кавалерия из Бухты Спрутов, нанесшая корпусу Артива значительные потери?
— Откуда я знаю! — Из костяной воронки раздался самый настоящий визг. — Зеленый Круг прислал сюда дополнительные войска, чтобы сокрушить единственный независимый от нас город Флориды. Почему не допустить возможности, что шпионы Бухты Спрутов разнюхали кое-что о готовящейся операции Темного Совета, и нанесли упреждающий удар?
— И армия Четвертого Хозяина Бухты оказалась под стенами нашей опорной крепости так вовремя? — С'лорн недоверчиво покачал головой. — Я не верю в такие совпадения. И еще я не верю, что жалкие смертные могут внедрить шпиона в наши ряды. Отчего ты, наместник, исключаешь мысль, что войска западных колонистов действовали в союзе с Чужаком?
— Не знаю… — голос мертвеца вновь сорвался на визг. — Мастер, умоляю, отпусти меня в мир мягких теней, где нет солнечного света и этих отвратительных запахов и красок! Еще немного, и начнут заново отрастать мои нервные окончания, и тогда я долго не смогу утерять связь с этим прахом, став Дитем Ночи.
— И это еще весьма малое наказание за твое безалаберное наместничество, — мстительно сказал С'лорн, и вдруг повернувшись, ткнул пальцем в грудь пирата, шептавшегося с Юллом. — А ну, подойди, смертный!
— Не надо, мастер! Заклинаю тебя Великой Пустотой, отпусти меня и уничтожь кости! — истошно закричал костяной вихрь, но С'лорн лишь досадливо передернул плечами со словами:
— Тебе еще есть, что сказать своему хозяину, а у меня уже нет сил поддерживать связь с царством теней.
С бледным лицом подошел к главе Круга провинившийся пират, лепеча жалкие слова оправдания, но глаза мастера смотрели сквозь него, как только что смотрели на бесплотного С'мугу.
— Прими кару, несчастный раб! — Кисть колдуна резко чиркнула по горлу человека, и зеленый коготь легко разорвал артерию. Юлл, подскочивший сзади, поддержал за пояс падающее тело, а чернокнижник подставил под бьющую фонтаном алую кровь ладонь, собранную ковшиком. Набрав полную горсть дымящейся красной жидкости, он повернулся к парящим костям и сказал:
— Прими сей сок жизни смертной твари, обитатель лучшего из миров, и вернись назад. Я, глава Темного Совета, обрекаю тебя на вечную погоню за теплой человеческой кровью!
Кровь окропила говорящую костяную воронку и оказалась втянута туда с противным чмокающим звуком, от которого Юлла затошнило. Хриплый вой, который издавал мертвец, сменился зловещей тишиной. Ни одной красной капли не пролилось на землю, все унеслось куда-то, скрытое мельтешением костей.
— Ты — мерзавец, С'лорн, — раздался голос С'муги, который сейчас звучал спокойнее и больше не напоминал голос призрака. — Братья не простят такой выходки. Мы трудимся не только из любви к Великой Цели, но и за то, чтобы иметь гарантированное посмертие. Без единогласного решения Темного Совета ты не имел права прибегать к этой чудовищной процедуре из давно забытого арсенала старых некромантов, не пользовавшихся силой разума и вычислительными машинами.
Но С'лорн, словно не слыша его, торжественно сказал, указывая на тело, повисшее на руках бледного и трясущегося пиратского капитана:
— А теперь, Дитя Ночи, иди и кормись всласть.
С воем кости обрушились на траву бесформенной кучей. Один только череп остался висеть на высоте пяти локтей над землей. К мертвецу метнулась полупрозрачная тень, и бесплотные губы приникли к ране. Юлл, готовый уже потерять сознание, выпустил труп из рук, споткнулся и, не поднимаясь, начал на четвереньках отползать.