Великий посланник

Башибузук Александр

Я про себя усмехнулся. Отто воплощение немецкой педантичности, служака до мозга костей. Все что выбивается за служебные рамки сразу приводит его в тревожное состояние. Ну и что страшного случилось? Дама, наверное, вдовушка, коих сейчас везде полно, по любви и ласке соскучилась, мой боец тоже за время плавания застоялся аки конь блудливый, в чем грех? Будут бабоньки жаловаться, тогда другое дело, три шкуры спущу, а так, пусть блудят.

– Поступит жалоба, повесим стервеца прилюдно, а пока ничего делать не надо. Просто держи ситуацию на контроле. И еще раз предупреди, все только по согласию и только со вдовами. И поласковей, поласковей, не только юбки задирать, но и по хозяйству помочь, к примеру. Иначе, пусть сами вешаются, как и обещал, лично четвертую.

– Как прикажете, сир, – шваб

поклонился и доверительно понизив голос сообщил. – Тут еще такое дело. Я специально ставил сторожить пленников нашего арбалетчика Кнута Красавчика, он из Швеции и слегка понимает их язык. Так вот, Кнут подслушал интересные разговоры. Пленники знают, что вы будете биться на поединке с их предводительницей. И абсолютно уверены, что она вас победит. Якобы, она зарубила уже десятки достойных воинов, и никто не может с ней сравниться, потому что на эту норвежку в битве снисходит благословление какого-то из языческих божеств. Я в подобную ересь не верю, но, все равно, сир, прошу отнестись к поединку с большой осторожностью. Женщины и в жизни приносят несчастья, а с оружием в руках и подавно.

– Благодарю, Отто, я отнесусь к поединку очень серьезно, – пообещал я. – Мы будем биться завтра утром. Вы с бароном Карстенсом будете моими свидетелями.

– Почту за честь, сир...

После вечерней мессы пообщался с падре Эухенио.

– Падре, я видел, вы нашли общий язык с местными священниками? Позвольте полюбопытствовать, как у вас это получилось?

– Чему вы удивляетесь, сын мой? – доминиканец улыбнулся. – Мы служим одному господу.

– Нет ли в ваших словах ереси? – я не удержался, чтобы не подколоть священника.

– Оставьте судить о ересях мне, сын мой – добродушно отпарировал доминиканец и тут же, перейдя в атаку, с ехидцей в голосе поинтересовался: – Я слышал, вы собираетесь завтра устроить поединок с пленницей?

– Именно.

– С дамой? Не ли в этом унижения вашего достоинства, сын мой?

– Оставьте судить о моем достоинства мне, падре. Эта дама способна изрубить без особых усилий нескольких латников и не факт, что мне удастся ее победить.

– Ну что вы, сын мой, – покачал головой доминиканец. – Господь вашей рукой искоренит сие непотребство, ибо сей сосуд дьявола есмь воплощением греховности и порока. Однако меня очень беспокоят слухи о том, что вы собираетесь после того, как повергнете сию грешницу, уложить ее к себе на ложе. Есть ли в этом правда, сын мой?

– Я сделаю так, как посчитаю нужным, святой отец... – буркнул я и поспешил ретироваться. Какая сука проболталась? Удавлю, падлу. Впрочем, чего тут гадать, у священника информаторы вся команда.

Ужинал с Логаном и Федорой, гревинду не пригласил, вместо этого отправил ей несколько блюд со своего стола.

Лег за час до полуночи, перед сном попытался понять, что меня привлекает в норвежке и понял, что просто хочу ее трахнуть, не более того. После чего заснул и спокойно проспал всю ночь. А с рассветом стал готовится к поединку.

Глава 6

– Сир, приподнимите руку... Готово, сир, пробуйте... – Луиджи закончил возиться с наплечником и отступил.

Я сделала несколько приседаний, покрутил торсом и удовлетворенно кивнул. В бою очень многое зависит от того как подогнан доспех: любой чрезмерно затянутый ремень может сильно ограничить подвижность, что чревато большими проблемами.

На мне стеганный поддоспешник из шелка-сырца, поверх него тонкая короткая кольчуга и полный латный комплект готического стиля. Пожалуй, на данный момент времени лучшая комбинация параметров: защита-подвижность из всех существующих видов личной защиты. Мой комплект старенький, не самой современной модели, но поединок не дворцовый прием, где вельможи щеголяют обновками по последней моде, здесь в приоритете совсем другое.

– Подними и закрепи забрало на саладе... – бросил я оруженосцу и постукивая сабатонами [33] по доскам пола подошел к стойке с оружием.

Салад [34]

у меня тоже обычный, с сегментным назатыльником, а забрало очень сильно ограничивает обзор, что в индивидуальной схватке может стоить жизни. Я так и не привык сражаться, следя за противником в узкие прорези. Обойдусь, как-нибудь.

– Так... – я провел рукой по оголовьям и остановил свой выбор на мече работы мастеров из Толедо. Почти полуторник, гарда простая, с незамысловатым захватом под ней, клинок шире и толще чем у современных эспад, но уже пригодный для полноценного фехтования. И его соседа, почти близнеца, тоже возьму. Всякое может случиться, запасной клинок не помешает.

33

сабатоны – латные башмаки с узкими или широкими носами, элемент защиты ступни рыцарского доспеха. С внешней стороны всегда изготавливаются из стали

34

салад — группа шлемов конца XIV — начала XVI в., ведущая свое происхождение от бацинетов, различных по форме (от похожих на каску до похожих на шляпу), но имеющих в качестве общей черты наличие длинного назатыльника

А вообще, довольно интересная схватка получается. Меч против топора не пляшет, особенно против двух парных, им толком удары не отобьешь, в свою очередь, топором тоже очень трудно парировать. Так что, преимущество получит тот, кто заставит противника обороняться и загонит в ближний бой. А в моем случае, дело еще более осложняет тот факт, что убивать или сильно ранить чертову гревинду никакого смысла нет. С кого награду требовать? Извините, некрофилия в список моих увлечений не входит. Но посмотрим, не зря баклер [35] с собой беру, есть кое-какие наработки.

35

баклер — круглый кулачный щит 20—40 см в диаметре, чаще всего металлический. Мог оснащаться специальным острием, крепившимся по центру, которым вполне можно было атаковать

– Сир... – в каюте появился Логан. – Отто и его латники выводят норвегов.

Ну что же, значит и мне пора. Я отдал мечи Луиджи и направился к двери.

Поединок я назначил на большом острове напротив деревни, дабы на зрелище не собрались поглазеть местные. Вчера шваб там был и по возвращению сообщил, что место пригодное, грунт твердый и есть небольшой распадок, где нас не будет видно с берега.

Инге уже сидела в баркасе, на носовой банке. Бледная как мел, полностью отрешенная, на меня даже не посмотрела. А я, совсем наоборот, внимательно рассмотрел ее броню.

Крупнопластинчатая корацина [36] , с латной защитой рук и ног, шлем – барбют [37] , тоже с поднятым забралом типа «воробьиный клюв». Ну что же, примерно такого я и ожидал. У нее еще есть комплект раннего миланского стиля, она в нем участвовала в бою, но одела этот, значит делает ставку на скорость. Может показаться, что архаичное старье, но, на самом деле, такие доспехи вполне еще актуальны для пешего боя. Подвижность они предоставляют великолепную, гораздо лучшую, чем у современных образцов, да и защита немногим хуже. Рубящий удар латы выдержат, хотя запреградное действие все равно будет впечатляющее. Ну что же, учтем.

36

корацина – доспех XIII – XVII вв. из стальных пластин на кожаной или тканевой основе с перекрыванием пластинами краев друг друга.

37

барбют (ит. Barbotto) — пехотный шлем, в значительной мере закрывающий лицо за счет развитых нащечников. В чем-то похож на древнегреческие шлемы