Великий род

Поезд плавно поворачивал вдоль изогнутого берега озера. За окном друг друга сменяли живописные пейзажи, но мне было абсолютно наплевать на красоты местной природы. В голове всё еще прокручивались события недельной давности, взбудоражившие всю страну.

О случившемся в нашей академии судачили абсолютно все, и даже здесь, в элитном поезде до столицы, из открытых купе доносились одни и те же разговоры. О пробуждении пустошей. Так с легкой руки в народе окрестили происходящие в стране события.

На поверхность тут же всплыла и схожая ситуация в столичной

Сразу же после этого выступления состоится прием, на котором обязаны были появиться главы всех сильнейших родов. Как понять, что твой род сильнейший? Всё просто — если тебе пришло приглашение, значит что-то из себя представляешь, не пришло — ну и гуляй дальше. Вот и мне тоже пришел позолоченный белый конвертик с императорским гербом в углу.

Правда приглашали меня не как наследника великого рода, а как ученика академии, особо отличившегося при прорыве тварей. К счастью, такой я был не один, и еще три студента получили по заветному конверту, однако было кристально ясно, что мне уделят особое внимание.

Другие учащиеся были отмечены за продемонстрированные навыки во время атаки тварей на зоны ожидания. Старшекурсник Шахов, с которым как раз и разговаривал Лео у ледяной стены, Березовская, которая эту стену и создала, и Романов, уже не знаю за какие заслуги. Но, как сказал директор на общем собрании, организованном уже через три дня после прорыва, без этой троицы потерь среди студентов было бы в несколько раз больше.

После чего уже отдельно назвали мое имя и даже пригласили подняться на сцену, к директору. Медведев, выдержав многозначительную паузу, торжественно нарек меня спасителем принцессы и даже пожал руку, на глазах у всей академии. Его высказывание произвело фурор, и после целого десятка секунд тишины, весь зал взорвался криками.

Моя репутация буквально за одну минуту поднялась вверх, затмевая неприглядное прошлое. Конечно, оставалось еще довольно много тех, кого наоборот, вся эта ситуация еще больше распаляла, но их количество тонуло в общей массе учащихся. Правда Романов, самопровозглашенный производитель моих недругов, после слов директора чуть не умер от гнева прямо на месте. Его покрасневшее лицо было самым приятным зрелищем, которое я увидел в тот день.

Справедливости ради, далеко не факт, что я спас принцессу. Вполне вероятно ее собственных артефактов могло бы и хватить, чтобы выдержать даже такой взрыв, но я просто оказался в нужное время и нужном месте. И, естественно, попал под внимательный взгляд его императорского величества.

В последние секунды перед взрывом я успел заметить, что Николай Забельский, вместе с большей частью сильнейших одаренных исчез под конец боя. Но причину этого я увидел, только когда пепел развеялся.

На единственном уцелевшем участке трибун была в прямом смысле накидана огромная человеческая куча. Всех людей, находившихся около арены, успели переместить под защиту, после чего уже лично император влил в нее всю свою энергию. Так что человеческих потерь было не так много, чего не сказать об материальных.

Арены больше не существовало, как и большей части моего любимого парка. Близлежащие корпуса и другие сооружения получили серьезные повреждения, и академия была закрыта на реконструкцию. Но что-то мне подсказывает, что так просто отдыхать нам никто не даст, и, вполне вероятно, всех ждет выпуск экстерном. По крайней мере старшие курсы так уж точно.

Еще меня немного беспокоила ситуация с тем, как все равнодушно отнеслись к примененному мною плетению. Конечно, я никому открыто про дар и не заявлял, однако возможностей выяснить это у императорской службы безопасности предостаточно. Достаточно всего лишь опытного ментального мага, чтобы я не смог скрыть ложь, да приглашение на приватную беседу, от которой нельзя отказаться.

Однако всё, что было — короткий разговор с директором, где я рассказал сказочку про родовой артефакт. И Медведев даже не попросил его показать — молча выслушал и отпустил восвояси. Резонатор, кстати, всё-таки не выдержал тех нагрузок и сломался, навсегда превратившись в оплавленный металлический обруч.

Конечно, причину такого отношения я мог узнать у принцессы, которая к тому же уже несколько раз успела обмолвиться, что император еще до того, как я его впервые увидел, говорил про меня. Однако, Забельская исчезла сразу же после всех событий, и больше я её не видел.

Грустно, конечно, ехать, не обладая совершенно никакой информацией, но меня всё же награждать должны, а не устраивать допросы. Так что буду надеяться, что дар получится скрыть, и всё такой же неодаренный Медорфенов спокойно уедет домой.

Тем временем, поезд начал плавно тормозить, постепенно снижая скорость. Я взглянул на часы — по расписанию прибытие обещалось через десять минут. Быстро собрал свои манатки, хотя, если честно, собирать то было и нечего, и вышел в пустой коридор, направляясь тамбур.

Все мои горячо любимые одноклассники отказались от предложенного академией билета на поезд и направились в столицу самостоятельно, так что всю дорогу я провел в гордом одиночестве. Правда и ехать то было всего ничего — какие-то жалкие три часа, даже не успел заскучать.

Симпатичная проводница в обтягивающей блузке и легком пиджачке широко улыбнулась, мазнув взглядом по моей форме студента академии, и пожелала счастливого пути. Я оставил её легкий флирт без внимания и спустился на платформу, вдыхая свежий вечерний воздух.

Вокруг было тихо и спокойно — элитные поезда приезжали на закрытый перрон, так что я неспеша шел по каменной мостовой. Где то за стенами вокзала раздавалось гудение сотен машин, крики людей, со всех сторон возвышались громады стеклянных небоскребов, подсвеченные разноцветными огнями. Чувствую, здесь будет интересно.

Ну что, столица, встречай своего нового гостя!

Вся вечерняя романтика города пропала, стоило мне попасть с закрытой части на обычную территорию вокзала. Выходил я через совсем небольшую дверь, даже правильнее будет сказать — калитку, и не ожидал, что городская суета так резко окажется прямо передо мной. Вот я еще иду по почти пустому, тихому залу, а вот уже стою посреди оживленного коридора в людском потоке.