Великий Сталин
Шрифт:
Зато Александр Минкин, имея в виду конкурс «Имя России», не прочь поставить на первое место в русской истории Александра Пушкина или Владимира Высоцкого, вопрошая: «А почему не эти Личности – первые?»
Мол, оба «гениально выразили характер и дух русского человека».
Что тут сказать? Судя по всему, у Минкина – надо же, тёзки светлого русского гения Александра Пушкина – не всё в порядке не только со знанием истории (даже самые злобные ненавистники Сталина не рискнули бы приписывать Сталину привод к власти Гитлера), но и с чувством юмора.
Зато с этим чувством всё и всегда было в порядке у самого Александра Сергеевича.
Причём он посмеялся бы над напыщенной глупостью Минкина не только по поводу сравнения себя с Высоцким, но и из-за минкинской попытки подольститься к памяти Пушкина, поставив его на первое место в пантеоне русской истории… Пушкин был не только поэтом, но также – мыслителем и философом, и он прекрасно сознавал свой исторический масштаб. Скажем, он был лишь певцом Полтавы, а Пётр – её творцом! Пётр говорил под Полтавой своим усачам: «Не за Петра, а за Отечество, Петру вручённое…»
Такого национального лидера Пушкин мог лишь воспеть. Но пытаться равняться с ним – увольте! В отличие от Александра Минкина, Александр Пушкин понимал суть исторических процессов.
Увы, Минкин не знает не только собственной истории и не разбирается не только в российской словесности, но ещё и слаб в знании нормативных для любого квалифицированного журналиста трудов современных европейских исследователей. Скажем, Минкин заявляет: «Самый известный немец на планете – Гитлер. Но у немцев сегодня ни в коем случае он не получил бы первое место. Его даже в список не включили бы. Для немцев отвратительна сама мысль, что у их страны может быть такое имя»…
Минкин здесь намекает, что и для него, мол, отвратительна сама мысль, что символом России может быть Сталин. В опровержение этого удивительного по злобе и несправедливости «намёка» по части Сталина я мог бы привести множество мнений даже не соотечественников Сталина, а иностранцев самых разных политических взглядов. Однако и по части оценок в Германии Гитлера – даже вполне респектабельными немцами – Минкин нахально невежественен. Возьмём, например, такого известного автора, как Иоахим Фест.
В 1973 году он, редактор одной из авторитетнейших германских газет «Франкфуртер альгемайне цайтунг», лауреат многих премий за деятельность в области науки и культуры, в том числе – премии имени Томаса Манна, опубликовал тысячестраничную биографию Гитлера, быстро переведённую на 15 языков и изданную в разных странах миллионными тиражами.
И в своём «Предваряющем размышлении» к биографии Гитлера этот буржуазный либерал и интеллектуал написал вот что:
«…Если бы в конце 1938 года Гитлер оказался жертвой покушения, то лишь немногие усомнились бы в том, что его следует назвать одним из величайших государственных деятелей среди немцев, может быть, даже завершителем их истории. Его агрессивные речи… и его планы мирового господства канули бы, вероятно, в забытьё как творение фантазии его ранних лет и лишь от случая к случаю вспоминались бы, к негодованию нации, её критиками».
Здесь налицо сожаление Феста о том, что Гитлер не ограничился возвратом в рейх Саара, Рейнской области, аншлюсом Австрии и включением в состав Германии этнически немецких Судет, а сломал себе голову на той самой России Сталина, глава которой – в интерпретации мировой истории А. Минкиным – якобы привёл фюрера к власти.
Любая попытка как-то сопоставить Сталина и Гитлера, уравнивая их, не только безнравственна, но и антиисторична. Они несопоставимы даже психологически! Сталин уже с молодости жил такой жизнью, которая закалила его нравственно раз и навсегда. Гитлер же формировался в среде даже не богемы, а полулюмпенов. В результате Гитлер оказался человеком стойкой внутренней идеи, но – без прочного нравственного стержня.
Сталин был могучим утёсом, о который разбивались любые бури. Гитлер же – бурной рекой, течение которой определяет не столько она сама, сколько обстоятельства.
Вот почему Сталина Золотой Запад всегда ненавидел и ненавидит.
Гитлера же этот Запад Золотой Элиты лишь недолюбливает, да и то в основном за то, что фюрер не смог одолеть Россию Сталина.
Вот и подтверждение сказанному…
В 1997 году «Нью-Йорк таймс» составила рейтинг ста наиболее выдающихся военных лидеров всех эпох. Не упомню сейчас, кто там оказался первым – то ли фельдмаршал Монтгомери, то ли – генерал Макартур, но Адольф Гитлер шёл в рейтинге «Нью-Йорк таймс» номером 14-м.
Во втором десятке присутствовал Пётр Великий. Где-то в задах – Иван Конев и Георгий Жуков.
А вот для того, кто пять лет управлял величайшей в мире войной , кто разгромил Гитлера и руководил Коневым и Жуковым, места в этом «рейтинге» не нашлось вовсе.
Почему?
Да как раз потому, что убеждённый, выдающийся большевик Сталин и есть военный лидер всех времён и народов номер один!
Никому другому в истории мира и близко не доводилось организовывать гигантские военные усилия громадной державы и её войск, взаимодействовать с союзниками, принимать стратегические решения в условиях постоянного дефицита времени, в быстро меняющейся обстановке и одновременно не упускать из рук политическое и хозяйственное руководство великой страной.
И при этом думать не только о её будущем, но даже не забыть о возврате в русскую литературу звонкой и одновременно очаровательно женственной буквы «Ё»…
Даже у Ленина, повторяю, были задачи скромнее! Не говоря уже о, например, Наполеоне…
Однако в рейтинг «Нью-Йорк таймс» попал не только Наполеон, но даже его маршал Мармон. Хотя Мармон в масштабах современной войны болтался бы где-то между уровнями командира корпуса и командующего армией. А у Сталина одних фронтов было более десятка, а число армий переваливало за полсотни!
Только один человек – его оппонент Гитлер – вынужден был решать задачи равного масштаба и характера, но он их в конечном счёте не решил. А Сталин – решил!
Александр Минкин сообщает, что в английском опросе, подобном затеянному телеканалом «Россия», а точнее – ставшему для телеканала «Россия» прототипом, первое место занял Черчилль, и заявляет, что это – «очень понятное решение».
Вообще-то для знающего новейшую мировую историю это решение не так уж и очевидно. Черчилль был одним из тех, кто сознательно, в интересах США, втянул Англию вначале в Первую мировую войну, в результате которой Англия из мирового кредитора превратилась в должника Америки, а затем – и во Вторую мировую войну, в результате которой рухнула Британская империя, а сам британский лев оказался на положении дворняжки на заднем дворе у Вашингтона.