Великолепие чести
Шрифт:
— Нет, конечно, — ответила Адела, — но он обязательно нашел бы для меня кого-нибудь.
— А ты все-таки боишься, что ты беременна? — спросила Мадлен, чувствуя, что ее самое начинает подташнивать.
— Не знаю. У меня, правда, не было месячных, но такое случалось и, раньше. А чувствую я себя как обычно, — покраснев, ответила Адела.
— Может, еще слишком рано что-то чувствовать, — предположила Мадлен. — Но если это так, тебе не скрыть беременность от Дункана. Он ведь не слеп!
— Я думала, что смогу прятаться в своей комнате до тех пор, пока не станет слишком поздно. Теперь-то я понимаю, как
— А что же барон Джеральд?
— Наша помолвка расторгнута, — проговорила девушка. — Я ведь больше не девственница.
Мадлен вздохнула:
— А что, неужели барон открыто объявил всем об этом?
— Нет, но Дункан заявил, что честь не позволяет ему скрыть это от Джеральда, — ответила Адела.
— Так ты все же боишься, что Дункан силой заставит тебя выйти замуж по его выбору? — спросила Мадлен.
— Да.
— В таком случае давай подумаем, как избавить тебя от этой тревоги.
— Думаешь, что этого можно избежать?
Мадлен услышала, как изменился голос Аделы, увидела, какой надеждой загорелись ее глаза. От этого решимости в ней еще прибавилось. Не в силах оставаться на месте, Мадлен вскочила и стала ходить по комнате взад и вперед.
— Я не верю, что твой брат настолько жесток, что может силой заставить тебя выйти замуж. Впрочем, мои предположения мало что значат. А что, если я попытаюсь добиться у Дункана обещания позволить тебе жить в замке сколько угодно? В зависимости от обстоятельств? Может, тогда ты перестанешь так бояться, Адела?
— Но тогда тебе придется признаться ему, что я, возможно, ношу под сердцем ребенка!
Мадлен ответила не сразу. Кружа по комнате, она раздумывала, как ей лучше действовать.
— Нет, конечно! О ребенке я не скажу ни слова. — Мадлен остановилась возле напуганной Аделы, ласково ей улыбнувшись. — Сначала я добьюсь от него обещания. А остальное при необходимости он узнает потом.
Адела радостно улыбнулась.
— Ты такая изобретательная, Мадлен. Теперь я понимаю, в чем заключается твой план. Если Дункан согласится, он уже не сможет отказаться от своего слова. Но он рассвирепеет, узнав, что ты обвела его вокруг пальца, — добавила она, опять загрустив.
— Он и так все время почему-то злится на меня, — пожала плечами Мадлен. — Но я не боюсь твоего брата, Адела. Он вспыльчив, но сердце у него доброе. Я в этом уверена, — добавила девушка, про себя моля Бога, чтобы в ее словах оказалась хоть доля истины. — А теперь пообещай мне, что не станешь больше тревожиться из-за того, что, возможно, носишь ребенка. Ты многое пережила, переволновалась, и в этом может быть причина того, что у тебя не было месячных. Мне кое-что об этом известно. Знаешь, Фрида, жена нашего дровосека, ужасно расстроилась из-за того, что ее сын свалился в колодец и его долго не могли оттуда вытащить. С мальчиком, слава Богу, все обошлось, но я слышала, как Фрида рассказывала другой служанке, что у нее потом два раза не было месячных. И та объяснила ей, что это оттого, что Фрида очень испугалась и сильно переживала. Позже выяснилось, что женщина оказалась права. А с Фридой потом все обошлось. Но если ты все же беременна, — продолжала
— Но он родится с черной душой — такой же, как у его отца, — прошептала девушка. — У них ведь будет одна кровь.
— Но если это так, значит, я обречена на муки ада — в точности как Луддон!
— Нет, ты совсем не такая, как твой брат! — возразила Адела.
— И твое дитя будет иным, чем этот негодяй Моркар. Вот увидишь, — уверяла ее Мадлен. — Ты полюбишь его и будешь учить делать только хорошее. Когда он подрастет, то все поймет. — Вздохнув, Мадлен пожала плечами. — Но может, ты вовсе и не беременна, так что лучше давай оставим этот разговор. По-моему, ты очень устала. Поскольку твою комнату еще надо привести в порядок, ты можешь пока спать у меня. А я найду себе постель.
— А когда ты поговоришь с Дунканом насчет того обещания?
— Завтра же. Я вижу, как это важно для тебя, так что не беспокойся.
— Не хочу, чтобы ко мне еще когда-нибудь притрагивался мужчина, — вдруг прошептала Адела сдавленным голосом.
Мадлен испугалась, боясь, что девушка вот-вот опять заплачет.
— Ш-ш-ш… — успокоила она ее, плотнее укутывая одеялом. — Отдыхай. Все обойдется.
Адела улыбнулась: ей нравилось, что кто-то о ней заботится.
— Мадлен! Мне очень стыдно за то, что я так ужасно обращалась с тобой. Если бы это могло помочь, я поговорила бы с Эдмондом, чтобы он упросил Дункана отпустить тебя в Шотландию.
Мадлен обратила внимание на то, что Адела намеревалась поговорить не с самим Дунканом, а со средним братом. Это лишь подтвердило ее догадки о том, что девушка боится барона.
— Но, признаться, мне не хотелось бы, чтобы ты сейчас уезжала отсюда, — вздохнула Адела. — Мне было тут так одиноко. Ты, наверное, сочтешь меня эгоисткой за такие слова?
— Нет, это хорошо, что ты сказала правду, — возразила Мадлен. — Мне это нравится, потому что я сама в жизни никому не солгала.
— Ни разу? — недоверчиво спросила Адела.
— Во всяком случае, не припомню, чтобы я когда-нибудь говорила неправду. И обещаю тебе, что останусь здесь, пока ты во мне нуждаешься. Вдобавок у меня нет ни малейшего желания путешествовать в такую ужасную погоду.
— Но ведь тебя тоже обесчестили, Мадлен. Во всяком случае, все так подумают…
— Не знаю, что ты имеешь в виду. В любом случае ни одна из нас не виновата в том, что с ней произошло. В душе мы обе — честные девушки. А для меня это главное.
— Ты так необычно ко всему относишься, — промолвила Адела. — А я-то думала, что ты должна ненавидеть всех Векстонов.
— Вообще-то твоего старшего брата трудно полюбить, — призналась Мадлен. — Но я не испытываю к нему ненависти. Знаешь, здесь я, пленница, чувствую себя в безопасности. Удивительно, но это правда и о многом говорит. — Мадлен нахмурилась, удивившись собственному признанию. «Пожалуй, мне стоит как следует все обдумать», — решила она про себя. Похлопав Аделу по руке, Мадлен направилась к двери.
— Но ты не сделаешь какой-нибудь глупости в отношении Моркара? — донесся до нее голос Аделы.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — с недоумением спросила Мадлен.