Великолепный и сексуальный
Шрифт:
Броуди встал у нее за спиной, настороженно прислушиваясь к малейшему шуму. У него сводило живот от тревоги, он должен был защитить эту женщину любой ценой.
– Здесь ничего нет, – произнесла Мэдди через какое-то время. В ее голосе звучало горькое разочарование. – Ничего, что я могла бы взять с собой.
– Тогда выключай компьютер. Мы уходим.
– Да, – согласилась она впервые за минувшие сутки.
Впрочем, Броуди не почувствовал радости победы, потому что Мэдди держалась спокойно, на редкость спокойно. Это означало, что ему следует пересилить себя, чтобы подавить злость. Если Мэдди способна сохранять хладнокровие и невозмутимость, то он тоже на это способен. Его голого снимают на камеру в душе? Ничего страшного. Он и глазом не моргнет.
Это оказалось чертовски трудно.
– Ты кажешься спокойным, – произнесла Мэдди. – Но я знаю: ты взбешен так же, как и я.
Мэдди хорошо знала Броуди и вдобавок разделяла его гнев. Это признание на мгновение обезоружило Броуди. И успокоило.
– Да. – Броуди медленно перевел дыхание. – Ужасно.
– Я понятия не имею, что делать.
Он сжал руку Мэдди. Ее откровенность дорогого стоила.
– Мы не можем уехать до рассвета.
– Увы.
– Тогда, думаю, ты знаешь, как лучше поступить.
– Да. Уверена, ты считаешь, что искать глупо, но…
Броуди терпеть не мог всевозможные «но». Вот если бы речь шла о но… ногах, о ее прекрасных стройных голых ногах, тогда другое дело.
– Но я должна добыть доказательства преступлений Рика. Если я их не получу, а он осуществит свои угрозы, то за решетку отправится не Линн. – Мэдди тяжело вздохнула. – А я.
– За что? – недоверчиво спросил Броуди.
– Если я тебе скажу, боюсь, ты не захочешь продолжать этот разговор. – Мэдди отвернулась. – На самом деле, твое отношение ко мне быстро изменится.
– Это невозможно, – твердо сказал Броуди и, взяв ее за плечи, повернул к себе.
Если Мэдди думала, что получит срок за убийство Рика, то она ошибалась, потому что Броуди намеревался первым прикончить его.
– Расскажи мне.
– Линн не убивала Мэнни. Это сделала я.
С этими словами Мэдди направилась к двери.
Мэдди потянулась к дверной ручке, но Броуди остановил ее, поймав за руку.
Она отлично понимала, что ее признание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Мэдди надеялась, что ей никогда не придется рассказывать Броуди об убийстве Мэнни, что больше никто не узнает ее тайну.
Броуди неотрывно смотрел на нее. Во взгляде его читались недоверие и потрясение. Казалось, воздух вдруг застыл, сгустился, потяжелел.
– Что ты сказала?
– Я убила Мэнни.
– Брось. – Броуди не хотел верить. – Ты серьезно?
– Да, серьезно.
Наверное, ему не часто приходилось заниматься любовью с убийцами. Мэдди хорошо понимала, что чувствует Броуди. Разумеется, он хотел добиться ответа на мучившие его вопросы. В детстве ему здорово досталось, однако Броуди был человеком с высокими моральными принципами и сейчас наверняка задумался, как с ним обстоят дела у Мэдди.
Мэдди сама не раз задавала себе тот же вопрос. Да, она убила Мэнни. Ничто не могло изменить этого факта, ни пустые разговоры, ни обсуждения. Мэдди попыталась высвободиться, но Броуди держал ее за плечо.
– Подожди.
Прижав Мэдди спиной к двери, Броуди обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глаза. Она сжала его запястья, пытаясь вырваться, но довольно скоро оставила попытки: он намертво преградил ей путь телом, крепким как скала.
– Нас могут хватиться, – предупредила Мэдди. – Мы должны быть…
– Одна минута ничего не изменит. Расскажи мне о Мэнни. Линн встречалась с ним?
– Он ей нравился. Ей было шестнадцать, и она увлеклась двадцатидвухлетним головорезом. Глупой девчонке в этом возрасте легко вскружить голову.
– Кажется, я догадываюсь. Он этим воспользовался.
Конечно. Броуди достаточно долго пробыл на Стоун-Кей, чтобы понять, какого сорта люди работают на Рика.
– В день нашего шестнадцатилетия он подарил Линн букетик полевых цветов, и она так обрадовалась, что поцеловала его. В щеку. Решив, что это аванс, Мэнни поцеловал ее в ответ. Ей это понравилось, и вечером Линн оставила дверь своей спальни незапертой, чтобы он мог войти. Она хотела лишь поцелуев, ей и в голову не приходило, что Мэнни рассчитывал на большее.
Броуди вздохнул.
– Конец истории мне не понравится, верно?
– Когда Линн сказала ему «нет», Мэнни не пожелал остановиться.
– Да, я был прав, – глухо произнес Броуди. – Мне совершенно не нравится эта история.
– Он стал грубым, и Линн выбежала из спальни на лестницу, с криками о помощи. Она плакала, ее разорванная ночная рубашка висела клочьями, и я…
Мэдди тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, но ослепительно яркие картины той страшной ночи замелькали у нее перед глазами. Она вновь почувствовала на губах вкус тропического дождя, в лицо ей дохнуло грозовым ветром и запахом крови. Крови Мэнни.
– Он хотел изнасиловать Линн.
Пальцы Мэдди судорожно сжались, как в ту минуту, когда она схватила кухонный нож. Она окликнула Мэнни, и тот обернулся…
– Я не жалею. Правда, я сделала бы это снова, если бы пришлось. Я убила бы его опять…
– Тшш. – Броуди резко притянул ее к себе и крепко обнял. – Не говори этого. Только не здесь.
В его голосе звучал страх за нее, и Мэдди едва не растеряла остатки самообладания.
– Я должна добыть доказательства, Броуди.
– Да, мы их добудем. Может, Линн хранила компьютер у себя в мастерской?
– Возможно. Мне не пришло в голову поискать там.
– Давай поищем сейчас.
«Давай». Это слово Мэдди произносила не часто, и еще реже прислушивалась к нему, но сейчас оно придало ей сил, будто чудодейственный эликсир, способный исцелить любые раны.
– Тебе лучше подождать. Ты не обязан…
Мэдди осеклась, увидев выражение лица Броуди – его глаза сверкали решимостью и злостью. Он знал, что может не ввязываться в это дело, но не собирался оставаться в стороне.
– Нам нужна какая-то отговорка на случай, если нас поймают, – проговорила Мэдди.