Великосветская дама
Шрифт:
– Джорджиана сказала мне, что, давая мистеру Уитуорту распоряжения касательно продажи Хартли-Плейс, вспомнила и о лондонском доме. Джонсон уверяет, что она получила письмо сегодня утром.
– Джермин-стрит! – воскликнул Доминик, вскакивая со стула и начиная в возбуждении расхаживать по комнате, так как не мог усидеть на месте. В его голове крутилась фраза «Неужели она не могла придумать ничего другого?», но вслух он ее произносить не стал, и без того зная ответ. Временами Джорджиана Хартли поступала чрезмерно порывисто, что не шло ей на благо. Вот уже лет десять или больше, как за Джермин-стрит закрепилась
Белла покраснела. С повышенным вниманием принявшись снова изучать содержимое своего ридикюля, она призналась:
– Принимая во внимание обстоятельства, я сочла необходимым попытаться найти письмо от адвокатов. Оно лежало у Джорджианы на комоде. – С этими словами она протянула брату простой белый конверт.
Доминик схватил его с чувством огромного облегчения.
– Хорошая девочка. – Он погрузился в чтение письма от адвокатов. – Семнадцать. Кто проживает в доме номер семнадцать по Джермин-стрит?
Белла покачала головой, не сводя глаз с лица брата, который перебирал в голове своих знакомых. Внезапно его лицо изменилось.
– Боже всемогущий!
Белла побледнела.
– Кто же там живет? – встревоженно спросила она.
– Гарри Эджкомб.
– Святые небеса. – Белла не сводила больших голубых глаз с лица Доминика. Видя охватившие его эмоции, она вдруг засомневалась в правильности своего решения. Возможно, вместо того чтобы бежать к брату, ей следовало сообщить обо всем Артуру?
Доминик бросился к двери.
– Жди здесь моего возвращения.
Не на шутку встревожившись, Белла привстала с дивана.
– Может, мне тоже нужно пойти?
Взявшись за дверную ручку, Доминик полуобернулся и сказал:
– Будет лучше, если мы не станем поднимать шум. Я привезу ее сюда.
Сделав это мрачное обещание, он ушел. Белле не оставалось ничего иного, кроме как сесть обратно на диван.
Доминик не стал дожидаться, когда подготовят его экипаж, а поймал наемный, это позволило ему сохранить анонимность, что невозможно было бы сделать, если бы он приехал в своей карете с ливрейным лакеем. Выйдя перед домом номер семнадцать по Джермин-стрит, Доминик велел кучеру ждать и, быстро поднявшись по трем ступеням крыльца, забарабанил в полированную дубовую дверь. Если Гарри зашел слишком далеко, пусть пеняет на себя.
Дверь открыл камердинер весьма презентабельного вида. Узнав виконта, он вежливо улыбнулся:
– Боюсь, его светлость в настоящий момент занят, милорд.
– Знаю. Я как раз и хочу освободить его от этого занятия.
С этими словами Доминик решительно отодвинул в сторону изумленного слугу и вошел, закрыв за собой дверь. Обведя взглядом холл, он заметил Крукшэнк, сидящую в тени на стуле с жесткой спинкой. При виде его она удивленно вскочила с места.
– Где ваша хозяйка?
Приученная должным образом вести себя в присутствии аристократов, Крукшэнк сделала реверанс.
– В гостиной, милорд, – сообщила она, кивнув в сторону двери.
Стянув с рук перчатки и передав
– Предлагаю вам отправиться обратно в Уинсмер-Хаус. Я отвезу вашу хозяйку на встречу с леди Уинсмер. Думаю, домой они вернутся несколько часов спустя. Если лорд Уинсмер о чем-нибудь спросит, отвечайте, что обе дамы со мной.
Крукшэнк посмотрела своими блеклыми голубыми глазами в ярко-голубые глаза Доминика и, поколебавшись мгновение, еще раз присела в реверансе.
– Хорошо, милорд.
Камердинер лорда Эджкомба отправился провожать горничную, а Доминик подошел к двери гостиной и после минутного колебания открыл ее.
Представшая его взгляду сцена могла бы весьма его позабавить, если бы он не был столь зол. Джорджиана сидела в кресле у камина и со свойственным ей вниманием слушала одну из историй Гарри. Тот стоял, облокотившись о каминную полку, небрежно одетый в зеленый домашний халат. Его поза была тщательно выверена и призвана впечатлить аудиторию, уверив в его самонадеянности. Доминик усмехнулся против воли. Дверь за ним закрылась с громким стуком, заставившим и Джорджиану, и Гарри повернуть головы в его сторону. Хотя Доминик не сводил глаз с Джорджианы, он заметил промелькнувшее на лице Гарри облегчение. Немедленно избавившись от самого страшного своего опасения, Доминик пристально всмотрелся в ореховые глаза Джорджианы. Как обычно, они светились предельным простодушием. Под его взглядом девушка восхитительно покраснела и смущенно потупилась.
Мысленно Доминик улыбнулся. Он понял, что она испытывает неловкость из-за чувства вины, что оказалась в таких компрометирующих обстоятельствах. Нет-нет, именно он сам, а не Гарри явился причиной румянца на ее щечках. Этот факт частично компенсировал ему переживания последних десяти минут.
Гарри, с интересом наблюдающий за реакцией Джорджианы, оттолкнулся от каминной полки и тоже улыбнулся.
– А, Доминик. Я-то гадал, через сколько минут ты прибудешь.
Доминик пожал Гарри руку, засвидетельствовав тем самым свое приветствие и понимание скрытого в его словах подтекста. Джорджиана поспешно встала:
– Я и понятия не имела… Я не ожидала…
– Что я приеду так скоро? – закончил за нее Доминик. Подойдя к девушке, он взял ее нежную ручку и поднес к губам. – Я разобрался с делами раньше, чем планировал. Полагаю, что и вы здесь закончили?
Джорджиана была сбита с толку. Девушка совершенно не ожидала встретить лорда Элтона сегодня. Ни его слова, ни слова лорда Эджкомба не укладывались у нее в голове. Пребывая в полнейшей растерянности, она молча смотрела в голубые глаза его светлости, отчаянно надеясь, что он возьмет инициативу на себя.
– Боюсь, и здесь нет следа тех картин, – вмешался лорд Эджкомб, качая головой. Как бы в пояснение Доминику он добавил: – Москомб находится при мне с тех пор, как я сюда переехал, и настаивает, что дом был совершенно пуст. Даже чердак.
Кивнув, Доминик привычным жестом положил руку Джорджианы себе на сгиб локтя.
– Это было рискованное предприятие. Все же, – добавил он, внушительно глядя на Гарри, – никакого вреда не случилось.
Гарри расширил глаза в притворной тревоге.