Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
Огненные волны накатывали одна за другой, в висках громыхало, перед тем как
отключиться, увидел ветхого старикашку. В пигментных пятнах лицо, седая
бородища и острые огромные уши. Видение просверлило парня молящим взглядом
и Нир услышал трескучий протяжный голос: «лосиные жилы… жилы найди. В них
ваше спасение…»
Глава 10. Ригур
Марх наблюдал из-за угла, как Авенир скрылся в одной из тесных улочек
Витрбаша. Усмехнулся. Парень проведет
сменились добротными домами, появились новые улицы, вместо пыльных дорог
сияли каменные мостовые – но, несмотря на это, тарсянин мог поклясться, что
ничего не изменилось. Вело чутье, которое бывает у каждого странника, пришедшего после многих лет скитаний в родную землю. Вроде бы все сменилось, людей уже тех нет, а сердце ведет по памятным местам. Вот ручеек, где плескались
с друзьями, вот стоит кедр, которую отец посадил на рождение сына – помнил ее
маленьким росточком, а сейчас уже рослое дерево.
Воин дошел до лавки кузнеца. Тот заговорщически поманил за собой, повел в
кузню. Марх следовал за детиной, не запоминая дорогу, зная, что сердце выведет, отыщет путь. Зашли в кузню. Помятый Кривдын достал сверток, развернул. В
ветоши лежало два меча, около десятка метательных ножей, наруч с когтями и
браслеты-запястья.
– Всю ночь ковал. Пришлось других кузнецов звать, сам бы не управился.
– Конечно.
Марх кинул взгляд на ютящиеся в углу пустые бутыли, в кузне витал перегар –
не то, что человека – быка с копыт свалит:
– Ты, видать, не знаешь, что винный дух сталь портит? А мне надо, чтобы
крепчайший металл был.
И без того красное лицо кузнеца зардело, глаза выкатились, стал захлебываясь, оправдываться:
– Так это ж не винный дух. От мамайского вина, ессно, не жди ничего ладного.
А у нас-то… первач… пшеничный. Он ведь стали силу придает… как это… гх, дракону хороший баран.
– Нескладно у тебя врать получается. Возьму, все равно по новой переделать
не успеем. – Тарсянин протянул мешочек с серебром. – Если задуманное удастся, оплачу все. А нет – сам по новой луне продашь.
– Хорошие клинки, все по старым схемам делал, только вот запястники
непросты, мудрили долго.
– Ну, не поминай лихом, Кривдын. Даст Высший, свидимся.
– Даст, как два пальца по наковальне. С таким оружием хоть на адовых псов…
Тарсянин покинул кузню и околицей прошел на площадь. До встречи с
юношей оставалась пара часов, и нужно было, до смерти нужно было успеть.
Площадь выложена все тем же зеленоватым, квадратным камнем. С юных лет
Марх дивился –
камня? Говаривали, что на том месте раньше приносили кровавые жертвы богине
Мокошь. Воин обошел площадь кругом, припоминая шаги и направления.
Осмотрелся – никого. Пригнулся, вставил нож между камнями. Аккуратно – не
обломать бы лезвие, – скрипя зубами, приподнял один из них. Под зеленым
стражем находился тайник – место, которое маленький Марх никому не показывал.
Он заложил в пустоту сверток, закрыл камнем, накидал землицы. Вдалеке
послышался стук каблуков. Авенир подошел, немного бледный, задумчивый.
– Ты что невесел, сокол? Книг умных начитался? Иль дурман-травы
перенюхал?
– Да я это… Ну да, перечитал. Так увлекся, что даже не поел. А еще в этих
лавках пыли… Надышался – не дурман-трава, но пробирает не хуже. Ты как?
– Я в оружейню ходил, да в кузню наведался. Прикупил у мастера ножичек –
ну так, рыбку, мяско, да головы тамильские резать. Пошли к Тангиру, может
больше поесть и не удастся.
За столом сидели молча, шутки не шли, изредка перекидывались словцом.
– Завтра полнолуние.
Тангир откинулся на кресло, ковырял в зубах. Сытый взгляд блуждал, иногда
останавливаясь на тарелке, пальцах, картинах; потом снова скользил по
поверхности стола, перебегал на лица гостей, спрыгивал на пол и никак не мог
найти себе пристанища.
– Точно пойдете?
– Да, есть уговор. Иначе хозяин цирка шкуру снимет, ему до смерти животина
нужна.
Марх жевал куропатку. Мелкие косточки не выплевывал, разгрызал и
проглатывал – зачем из-за такой мелочи прерывать удовольствие.
– Мой дом для вас открыт. Если надумаете, приходите до захода солнца –
схороню. После – никому не открою. Как сказано древними – не до жиру, быть бы
живу. Если что нужно в дорогу, просите, не обеднею. Ятаган не отдам, это для
меня, хм… святое.
– Спасибо, Тангир. Мы от тебя ничего не желаем – не то, чтобы не нужно, да в
дороге лишним грузом будет. Вот только…
Марх немного подумал. Посмотрел на Авенира. Тот поглощал кашу – без
аппетита, словно зачарованный – явно не расположен к разговору.
– Дай нам горшочек с редким маслом. Как его, которое из корня пескорлии
добывают. Очень уж вкусное, будем кролей им поливать.
Купец оскалился:
– Даже бровью не веди. Отолью по-дружески. Эй, Жмых – слышал про масло?
Вот и двигай. А юнец твой чего пожелает?
– Да не надо ему. Книжек начитался – теперь месяц, как лунь под укропом – ни