Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
лежал за столом, по краю пошла радужная трещина. Немногочисленная мебель
перевернута, стул сломан, одежда разбросана по полу. Нос почуял кислый запах –
Диптрен с отвращением увидел, что на кофте засохло полупереваренное
содержимое вчерашнего ужина. Долго снимал одежду – замок заело, а тут, как
назло, руки не слушаются, сил нет сжать пальцы. Наконец, оголился, маленькими
шагами просеменил через зал в ванную, забрался в джакузи. Вода била тонкими
горячими струями.
восстанавливая в памяти вчерашний кошмар. Память просыпалась долго,
всплывали фрагменты, как в немом кино показывая картины недавних событий.
Утро на работе не задалось. Позвонили с нескольких компаний, разорвали
контракты на разработку существ. Нигде не объясняли, что произошло, просто
отказывались от услуг. Лишь в одной фирме девушка дала понять – его считают
дилетантом, вором, укравшим идеи и разработки других, нарушителем авторского
права. Это было серъезное обвинение. Кто выступил обвинителем, откуда пришла
такая информация – Диптрен узнать не смог. Хуже того, к обеду по всем
информационным каналам лилась грязь на его дела, подвергалась сомнению
репутация, наиболее беспардонные журналисты намекали на то, что все его
заслуги – улыбка и самовосхваление, а где-то за кулисами батрачит забытый гений.
Без признания, на нищенских дивидендах. Парень решил не принимать это близко
к сердцу – мало ли, что говорят – посмотрим, как через месяцок-другой приползут
молить о прощении, лишь бы начал работать.
Память, память… Что же было дальше?
Вчера по дороге он потерял стилус и промочил ноги, да леденцы (брал от
тошноты, постоянно подкатывавшей в полетах на скутере) расклеились в кармане, пришлось идти с липкими руками. И как же эти мелочи могут нагреть человека!
Домой приехал пораньше, надеясь обрадовать жену своим ранним появлением
и вестью о том, что теперь будет больше времени проводить дома. Натилла же
устроила разбор полетов с битьем посуды и истерикой. И все бы хорошо – Ирэн
считал себя уравновешенным человеком, он бы выслушал, понял, поговорил, успокоил, но его задели за живое. Мало того, что партнеры по бизнесу и клиенты
поставили под сомнение его профессионализм и добропорядочность. Жена, самый
дорогой, наверное, единственный человек, которого он ценил и любил – обвиняет
его в бесполезности и жестокосердии. Он сорвался, наорал, в ярости ушел, хлопнув
дверью. Чувство вины накатило тут же, но Диптрен заглушил жалкую эмоцию
обидой, что почти физически жгла нутро.
Остальное помнил кусками – как куда-то шел, звонил. Помнил, как говорил о
псах – с кем? – и ухмылялся – настоящие звери грызутся из-за кусков
суетящейся кучи людей, либо боязливо жмутся по углам. После ресторана где-то
блуждал пол-ночи, смутно вспоминал, что разговаривал со странной троицей –
элегантные мужчины злились, а он ради забавы строил из себя дурачка, специально
не соглашаясь на какое-то «заманчивое» предложение. Как пить дать – сетевики.
Или фанатики религиозные.
Как добрался до скутера, прилетел домой и дополз до комнаты – эту
информации стерло без восстановления.
Воспоминания прервал плеск переливающейся через край воды. Диптрен
опомнился и опустил ручку, расслабился. Озноб прошел, головная боль подутихла.
Просидел в джакузи, наверное, часа два, вылезать не хотелось – мир снаружи в
мгновение ока стал злобным и нелюдимым. Все-таки мокнуть надоело, мужчина
облачился в теплый махровый халат и нажал спуск воды. На сердце скребли кошки.
Достал треснувший кристалл, включил, удрученно отметил, что четверть
информации погибла. Мелькнула мысль – вдруг в зале на кристалле осталась
резервная копия? Судорожно подключил технику, нажал «пуск». Монитор
засветился, в уголке всплыли «непросмотренные обращения».
«От кого это может быть?» – почта Диптрена была известна единицам. Ирэн
ходил возле монитора, мысли путались – просмотреть обращения хотелось и, одновременно, было боязно – мало ли что? Бросил в стакан шарик мороженого, залил апельсиновым соком. Устроился на диване.
По экрану пробежала рябь. Возникла Натилла, в углу высветилась вчерашняя
дата. Девушка нервничала, закусывала губы, под глазами расползлись темные
круги.
« Ирэн… Я… Я люблю, но… Ты стал другим, твое отношение изменилось. И
мысли. Прости, мы не можем быть вместе… Понимаю, что это из-за моей
чувствительности, ты не виноват – другие даже не заметили бы, что с тобой
происходит. Не надо было нам начинать… Забудь, не вини себя. Ты сделал очень
много. Прости и прощай, я никогда не буду тебе досаждать».
Парень вздохнул. Сел, уперев локти в колени, уткнулся лицом в ладони. Плечи
тряслись, тишину разгоняли всхлипы. Наконец, Диптрен молча откинулся на
спинку дивана. Глаза смотрели вдаль, по щекам бежали капельки соленой влаги. В
дыхании пробивался хрип. Раздался сигнал видеовызова. Это был профессор
Гринвин. Он смотрел строго, пальцы нервно отстукивали ритм. Начал без
приветствия.