"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Жениться бы ему, — вздохнул Нат. "Дом хороший, три спальни, кабинет, гостиная, места много. А все равно — один. Тяжело ему сейчас, конечно. Надо будет попросить миссис Франклин или Эстер приютить Салли, пока я из армии не уйду. А если продали ее, — Нат застыл, поднеся чашку к губам. "С мамой все хорошо, я ее навещал — а Салли? Все равно найду, — пообещал себе Натаниэль. Он удивился, услышав стук молотка: "Клиент к вам, что ли? Так суббота ведь. Сидите, я открою".
Он распахнул парадную дверь и замер — она стояла, высокая, смуглая, с убранными в пучок, темными, кудрявыми волосами. В глазах у нее блестели искорки солнца.
— Нат, — шепнула Салли. "Господи, я не верю, Нат, милый мой…"
Он всхлипнул и, прижав ее к себе, целуя, покачал: "Все, любовь моя, все. Все закончилось. Мы вместе, навсегда".
Салли обернулась. Вытирая слезы, она проговорила: "Это миссис Марта меня спасла, спрятала, а потом сюда привезла, на север".
— Идите уже, — Марта ласково подтолкнула Салли, — гулять, дорогие мои. Вам же поговорить надо, о многом.
Нат схватил с сундука в передней свой мундир. Салли ахнула, разглядывая его: "Как красиво! Это солдатам такое выдают?"
— Сержантам, — расхохотался Нат. Заслышав шаги Дэниела, негр весело сказал: "Посмотрите, какие у нас гости, капитан!"
Марта сняла треуголку. Она протянула Дэниелу руку: "Здравствуй! Почти пять лет мы с тобой не виделись".
— Марта, — он растерянно посмотрел на толстенького, кудрявого ребенка в бархатной курточке. Тот поерзал. Когда мать поставила его на дорожку, мальчик радостно захлопал в ладоши: "Дядя!"
— Капитан, мы в городе поедим, — Натаниэль подал руку Салли. Марта, поманив его к себе, шепнула: "Ты мимо Первой Церкви-то ее проведи. Зайдите к преподобному отцу Ченси, договоришься с ним о венчании".
Натаниэль только широко улыбнулся.
Калитка закрылась. Дэниел, присев, спросил: "А как зовут моего племянника?"
— Теодор, — она посмотрела в сине-зеленые, красивые глаза юноши. "Это твой брат, Дэниел".
Салли и Натаниэль, рука об руку, медленно шли по зеленой лужайке у подножия Бикон-Хилла. "Этому парку больше ста лет, мне капитан рассказывал, — Нат показал на старые дубы. Салли посмотрела в сторону деревьев: "Там и посидеть можно, я шаль не зря прихватила. Кусты высокие, густые".
Нат усмехнулся. Оглянувшись, обняв ее за плечи, он прошептал: "А что ты мне там рассказывать начала, Салли, так ты думаешь, я, почему из поместья сбежал? Тоже поэтому".
Темные глаза девушки расширились. Она нежно погладила юношу по голове: "Господи, бедный мой".
— Понятно было, — Нат смотрел куда-то вдаль, — что одним разом мистер Мэтью не ограничится. Вот я и ушел. Надо было тогда еще тебя забрать, да вот промедлил я, — юноша вздохнул и тут же оживился: "А преподобный отец, какой понимающий попался, а, Салли?"
— Так ты же ему соврал, мол, отпуск у тебя скоро заканчивается, — Салли хихикнув, раздвинула кусты и нырнула на крохотную полянку.
— И вообще, — твердо сказал Нат, следуя за ней, — они нам больше не хозяева. Мистер Дэвид умер, а мистер Мэтью, ты говоришь, в Старый Свет собирался.
— Негры болтали, — кивнула Салли, расстилая шаль на траве.
— Тем более, мы его больше не увидим, этого мерзавца, — Нат усадил ее рядом и обнял. "Кинтейл, если нам попадется — за все ответит, это же его индейцы меня ранили. И капитана Горовица потом убили".
Салли взяла его руку и приложила к щеке: "Вот сейчас мистер Дэниел заверит мои показания, и я никогда, никогда больше об этом не вспомню. Жалко только, что твоя мама не сможет на венчании быть".
— Капитан ее освободит, обязательно, — Нат поцеловал девушку куда-то за ухо и нахмурился: "Чем это пахнет? Опоссума, что ли, собака задрала?"
Салли поморщилась. Поднявшись, она заглянула под кусты. Негритянка замерла на месте, а потом отчаянно, громко закричала.
Марта посмотрела на Дэниела: "Тедди спать пора. Можно, я его тут где-то уложу, ненадолго? Мы в комнатах Брамвелла остановились, так что не обременим никого".
Дэниел поднял голову из ладоней и, дернул щекой: "Конечно. На втором этаже…там спальни, как раз на залив выходят. Ты окна открой, сейчас тепло, Тедди хорошо спать будет".
Юноша проводил глазами каштановые волосы брата — мальчик положил голову на плечо матери и сонно, ласково улыбался. Когда дверь за ними захлопнулась, Дэниел опустил голову на раскрытую тетрадь, что принесла Марта, — и заплакал.
В спальне было темно, Мэтью лежал, чуть вздрагивая, свернувшись в клубочек. Дэниел, сидел на подоконнике: "Заснул. Доктор ему капель каких-то дал. Мама, мамочка…, - он уткнул голову в колени и приказал себе не плакать. Перед глазами была сухая земля на крышке гроба, и Дэниел услышал тихий голос: "Сыночек…"
От отца пахло привычно — табаком и немножко виски. "Я взрослый, — сказал себе мальчик, — мне шесть лет, нельзя, нельзя…". Отец взял его на руки. Присев на постель, укачивая, он запел что-то — нежно, едва слышно. Дэниел обнял его. Прижавшись к сильному плечу, мальчик прошептал: "Ну как же так, папочка…, Как мы теперь, без мамы…"
— Не надо, не надо, милый, — отец вздохнул. Погладив его по голове, он так и сидел — пока Дэниел, успокоившись, зевая, не ощутил, что отец укладывает его в постель. "Храни тебя Господь, сыночек, — раздался голос отца где-то над ним. Дэниел, так и, держа его руку — заснул.
— Почему? — подумал Дэниел. "После всего, что мне Марта рассказала? Он же говорил, что я ему больше не сын. А я все равно плачу. Или это потому, что я вспомнил, как он учил меня охотиться, как мы с ним вместе читали Шекспира, как он приходил вечером ко мне, целовал и говорил: "Доброй тебе ночи, милый". Папа, папа…, - он вытер лицо и почувствовал на плече ее нежную руку.
— Не надо, — сказала Марта. "Я понимаю, Дэниел, я все понимаю. Когда Мэтью приехал в поместье, в трауре, я тоже — пошла к Тедди, посмотрела на него и подумала: "Сирота". Это ничего, ничего".