"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Помню, — Марта вдохнула запах ветивера и погрустнела. "С ребенком тогда придется подождать, — сказала она тихо, взяв его руку, целуя ее. "А жаль".
— Года два, не больше, — уверил ее Джон. "Людовик подпишет Конституцию, устроят выборы в Национальную Ассамблею, и все тут успокоится. А Бастилия, — он показал на правый берег и пожал плечами, — что делать, всегда находятся какие-то смутьяны. У нас в Англии тоже так было".
— У вас в Англии отрубили голову королю, — вздохнула Марта. Джон обнял ее: "Тут такого не случится"
— Мишель такой хорошенький, —
раздался с порога восторженный голос Элизы. "Я помогала кормилице его купать, мама, он уже не худенький. Мадам Ланю сказала, что он все время только и делает, что ест и спит".— Так и надо, — улыбнулась Марта. Увидев вернувшуюся Констанцу, женщина подогнала семью: "За стол, вам же потом опять — в Версаль ехать".
Едва лакеи разлили летний, легкий суп из спаржи, как Франсуа постучался в дверь столовой: "Простите, ваша светлость, там из префектуры пришли". Марта увидела холодок в его серых глазах и подумала: "Не может быть. Мы же проверили, — письма у Робеспьера не было. Что ему тут делать? Питер скажет, что Мишель — его сын, вот и все".
— Я позову мадемуазель Бенджаман — коротко ответила Марта и поднялась.
Робеспьер посмотрел на траурные венки, что висели на стенах прихожей. Повернув голову, он натолкнулся на холодный, уверенный взгляд охранника. Тот стоял, закрывая собой дверь, что вела во внутренние комнаты.
— А у нас солдаты, — смешливо хмыкнул Робеспьер. "Целый наряд внизу ждет. Во Франции хорошо защищают права законного отца. Впрочем, если ребенок здесь, по месту регистрации этого Кроу, то я его забирать не буду. Пусть остается под опекой мадемуазель Бенджаман, мне это только на руку. Ей придется меня видеть, говорить со мной…"
Дверь распахнулась и в переднюю вышла высокая, величественная женщина в глубоком трауре. На темные волосы была накинута черная мантилья из брюссельского кружева. Запахло розами, и низкий голос требовательно спросил: "В чем дело, месье префект?"
— Мадемуазель Бенджаман, — низенький человек откашлялся и обреченно подумал: "Господи, нашел же время этот месье Робеспьер. Только что бунт подавили. Тут, в квартире, в трауре все, а он лезет со своими отцовскими правами. Какая она красавица все-таки, мадемуазель Бенджаман. Надеюсь, к осени все успокоится и театры откроют сезон. Надо будет кресло в партере взять, на первый же ее спектакль".
— Мадемуазель Бенджаман, — префект вытер лоб шелковым платком, — депутат Национальной Ассамблеи, месье Максимилиан Робеспьер утверждает, что в вашей квартире находится его новорожденный сын. Дитя безвременно ушедшей, — префект опять покашлял, — мадам Жанны де Лу.
— Мадам Жанны Кроу, — спокойно поправила его женщина. "Мишель, действительно, здесь, однако он сын месье Питера Кроу, так что, — она указала пальцем на дверь, — прошу вас уйти".
Тео едва сдерживалась, чтобы не подойти к Робеспьеру и не отвесить ему пощечину — он стоял, опираясь на стол, разглядывая ее.
— Я, собственно, — тонкие губы мужчины улыбнулись, — совершенно не возражаю, чтобы мой ребенок находился в добрых руках мадемуазель Бенджаман. Весь город знает, какая нежная дружба связывала ее и мою бедную, покойную Жанну, — Робеспьер смахнул слезу с глаз. "Я просто, месье префект, настаиваю на родительских посещениях, вот и все. Отец должен видеть своего сына. Разумеется, я буду оплачивать кормилицу, нянь и так далее, — добавил он, наслаждаясь гневным румянцем на ее смуглых щеках.
Тео подышала и дернула гранатовым ртом: "Мишель — не ваш сын, месье Робеспьер, потрудитесь покинуть мой дом".
— Столько шума из-за младенца, которому едва неделя исполнилась, — незаметно вздохнул префект. "Настойчивый этот месье Робеспьер, ничего не скажешь. Надо почитать его речи. Франции сейчас нужны такие люди — упорные и умеющие добиваться своей цели. И отец хороший, таким и должен быть лидер нации".
Из-за двери раздался шорох, какая-то женщина приглушенно вскрикнула: "Теодор, не смей!", бронзовая ручка задергалась. Робеспьер услышал знакомый, холодный голос: "Я его с лестницы спущу, а Франсуа и Робер — с удовольствием мне помогут".
Огромный, рыжеволосый мужчина шагнул в переднюю. Посмотрев сверху вниз на Робеспьера, засунув руки в карманы сюртука, он велел: "Немедленно вон отсюда!"
Робеспьер со значением посмотрел на префекта. Тот развел руками и помахал какими-то бумажками: — Вот свидетельство, что месье Робеспьер признает себя законным отцом ребенка мадам Кроу, а вот и письмо мадам Кроу, тогда еще, — префект покраснел, — де Лу, в котором она называет месье Робеспьера…
— Отцом своего будущего младенца, — спокойно помог ему Максимилиан. Он увидел, как Тео и месье Корнель обменялись взглядами и сладко сказал: "Письмо лежало у моего нотариуса, разумеется. Я не храню важные документы в квартире. И это копия, — он заметил, как сжалась большая рука Корнеля, — даже если вы ее порвете — ничего страшного".
Префект решительно взял треуголку, что была зажата у него под мышкой, и насадил ее на голову. "В случае неповиновения, — заявил он, — мы уполномочены изъять дитя, мадемуазель Бенджаман, и установить над ним единоличную отцовскую опеку".
— Одно мгновение, месье префект, — улыбнулась она. Схватив Теодора за рукав сюртука, женщина втащила его обратно в коридор. Марта и Джон ждали, прислонившись к стене.
— Письмо было у нотариуса, — зло сказала Тео и заметила глаза охранников. "Это не ваша вина, Робер, Франсуа, дорогие, — спохватилась она. "Никто не мог такого предусмотреть".
— Могли, — мрачно отозвалась Марта и увидела, как муж пожимает плечами: "И что бы мы стали делать? Взламывать конторы всех нотариусов Франции? Надо его пустить к ребенку, — твердо добавил Джон, — иначе он тут никого в покое не оставит. Пусть Робер и Франсуа за ним присматривают, пока он тут, вот и все".
— Я не могу его видеть, — горько сказала Тео, махнув рукой. "Пусть приходит, но меня при этом не будет, никогда, — она помотала головой. Марта, потянувшись, коснувшись ее плеча, что-то шепнула.