"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Почему? — поинтересовался лорд Кинтейл, и, с сожалением взглянув на пустую миску, сказал: «Хорошо, но мало, конечно».
Полли посмотрела на него и подумала: «Шесть футов пять дюймов и весит, наверное, фунтов двести пятьдесят. Ему чан каши надо съедать, а не миску».
— Потому, — сказала женщина, забирая посуду, — что вы мне понравились, лорд Кинтейл. Вот я и спросила у Мэри, — это сестра моя, — о клане Маккензи. И попросите слуг приготовить еще еды, вы же голодны.
Он покраснел, и, поднимаясь, глядя куда-то в сторону, сказал: «Тут нет слуг. Это старый замок, заброшенный. В кладовой лежит кое-что, и мои люди, перед тем, как отправиться домой, в горы, оставили пару оленей. Ну, и в озере есть рыба, мы же на острове. Я собирался разжечь костер, ну, когда вас покормлю, и зажарить мясо».
— Тут нет кухни? — удивленно спросила Полли. «Можно разжечь очаг, это проще, лорд Кинтейл».
— Я привык на костре, — буркнул он. «Так быстрее. Мы же дикари, — Кеннет внезапно, широко, улыбнулся, — я знаю, что говорят о нас на юге».
Полли наклонилась, и, пристроив на голову чепец, решительно сказала: «Вот что, лорд Кинтейл. Покажите мне, где тут кухня и кладовая. А сами идите, идите, слышите, собаки лают, их выгулять надо».
— Понравился, — подумал Кеннет, свистом подзывая волкодавов, спускаясь во двор замка.
«Оставь, она с юга, ничего у вас быть не может. Завтра надо переправиться на берег и послать гонца к ее родственникам — пусть платят выкуп. Верну ее, загляну в Эдинбург, и поеду домой, — соскучился я. А без выкупа нельзя — иначе Мораг не будет отомщена».
Он поморщился, как от боли, и, открыв рассохшиеся, деревянные ворота, выпустил собак на берег. Озеро бурлило под сильным ветром с запада, и Кеннет оттащил лодки повыше. «Если их унесет, — вдруг, смешливо, подумал мужчина, — нам отсюда не выбраться. Ну, из Эдинбурга рано или поздно приедут, там сессия суда, на которую мне надо явиться, но все равно — будет неловко».
Собаки упоенно бегали по песку, а потом один из волкодавов, подбежав к нему, схватил зубами край килта и потянул Кеннета в воду.
— Ну, нет, — ласково сказал мужчина, — я утром уже купался. Хватит на один день. А вы ныряйте.
Он присел на покрытый сухой травой откос берега и посмотрел на север, в непроницаемую тьму ночи. «Дома уже снег скоро ляжет, — подумал мужчина. «Господи, скорей бы».
Уже на лестнице упоительно пахло жареной олениной. Полли внесла поднос и, поставив ему на колени, строго сказала: «Ешьте все!»
— Тут нет стола, — пробормотал Кеннет, — не принято, чтобы дама стояла, а мужчина — сидел.
— Вы же не рыцарь, — Полли лукаво подняла темную бровь и пристроилась на ручку кресла.
«Ешьте, ешьте».
— Отчего это я не рыцарь, — обиженно сказал Кеннет. «Мои предки триста лет служат шотландским королям, со времен Роберта Брюса».
— Вы хорошо говорите по-английски, — заметила Полли, глядя на сочную, быстро исчезавшую с оловянной тарелки, оленину.
— Я и по-французски говорю, — Кеннет вздохнул. «И латынь знаю, я закончил, университет в Абердине. Мой покойный отец считал, что глава клана должен быть образованным человеком».
— Вот этот кусок мне дайте, — потребовала Полли. Он протянул ей мясо на кончике кинжала и вдруг подумал: «Ну и губы. Хотел бы я…
— Что это вы покраснели? — подозрительно спросила женщина.
— Тут жарко, от огня, — он закашлялся, и Полли протянула ему оловянную флягу.
— Хотите? — он отпил и передал ей. «Это наше, домашнее, с гор».
Полли вдохнула запах дыма и почувствовала на языке обжигающую, горьковато-сладкую жидкость. «Мох, — подумала она, — палые листья, и кора дуба. Как будто идешь по осеннему лесу».
— Вкусно, — тихо сказала женщина и вернула флягу. «Очень вкусно. Давайте, лорд Кинтейл, я уберу, и ложитесь спать, поздно уже».
— Вы оставайтесь тут, — он поднялся. «Я на берег пойду, с собаками».
Полли подозвала к себе волкодавов, и, сложив в миску кости, ласково сказала: «Ешьте».
— Это ваши? — подняла она глаза. «Очень красивые собаки».
— Да, — он все стоял у двери. «У меня там, дома, целая свора. Медведей у нас давно нет, а волки еще попадаются. Спокойной ночи, леди Говард».
— Но как вы будете спать на берегу? — озабоченно спросила женщина, подняв черные глаза.
«Осень, холодно уже».
— В горах, — хмыкнул лорд Кинтейл, — мы заворачиваемся в пледы, и спим прямо на земле.
Разведу костер, да и от собак тепло. Спасибо за обед.
Он поклонился и вышел, сопровождаемый псами, а Полли, смотря ему вслед, улыбнулась:
«Ну, лорд Кинтейл, посмотрим — что у вас там за горы».
Полли заворочалась, и, зевнув, потянув на себя шкуру, сказала: «Господи, я себе все отлежала». Волкодав, пристроившийся рядом, тихо гавкнул и придвинулся поближе.
— Ты ночью пришел? — все еще сладко зевая, поинтересовалась Полли. «Согревать меня?».
Пес лизнул ее в щеку и Полли, поднявшись, потянувшись всем телом, подбросила дров в камин. Пламя взвилось вверх, и она, встряхнув косами, пробормотала: «Принесу воды, и помоюсь».
Собака гавкнула еще раз и ринулась по лестнице вниз — с озера доносился лай и плеск воды.
Полли подошла к бойнице, накинув на плечи шкуру, и, бросив один взгляд на берег, тихо сказала: «Да, тут есть на что полюбоваться. Что там Мэри говорила о бревнах? Как раз, похоже. И не холодно ему, — она поежилась и смешливо добавила: «Расчесать бы эту гриву, вот что».
Она надела чепец и, спустившись на кухню, открыв кладовую, насыпала в медный чан овсянки.
Женщина помешивала кашу, когда сзади раздался чей-то кашель.
— Доброе утро, лорд Кинтейл, — не оборачиваясь, сказала она. «Будьте так любезны, принесите еще воды. Я хочу принять ванну».
— Тут нет ванны, — удивленно ответил шотландец.
— Тогда я приму лохань, — рассмеялась Полли, и, поставив дымящуюся миску на грубый деревянный стол, велела: «Садитесь и завтракайте. Сейчас еще колбасы дам, — она стала снимать румяные куски кровяной колбасы с железного противня, что стоял на треноге.