Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Шульман Нелли

Девушка помолчала и ответила: «Я скребла грязные миски на камбузе, стояла на марсе в шторм, и мыла палубу. Мне не нужны полсотни слуг, мне нужен ты, и больше — никто. Тем более, Констанца вернется к лету, будет веселее».

— Рэйчел живет в деревне, — Джон вздохнул и увидел, как маленький Майкл, раскрыв руки, уверенно и спокойно идет к матери. «На Питера как похож, — вдруг подумал мужчина.

— Рэйчел живет в деревне, потому что у нее дети, — отрезала Белла. «Как только…, - она вдруг покраснела, смешалась и замолчала. «Я не могу, —

наконец, продолжила она, — не могу быть далеко от тебя, Джон. Сам знаешь, моя мать плавала с моим отцом, и я никогда, никогда не смогу иначе".

— Хорошо, — он прикоснулся губами к теплому виску. «Просто я не всегда буду рядом с тобой, сама понимаешь».

— Тогда я буду ждать, — просто ответила Белла. «Вот и все, и не о чем больше спорить».

Девушка, осторожно подобрав платье, села на огромную кровать, и грустно сказала: «Я не этого боюсь, бабушка».

Марфа устроилась рядом и положила голову внучки себе на плечо: «Ты, главное, помни, — шепнула женщина, — не надо молчать. Ты говори, один раз сказала, не побоялась и потом тоже — говори. А он хороший человек, взрослый, терпеливый, он поймет».

— Надо идти, — тихо проговорила Белла, комкая край шлейфа, поднимаясь. Она вдруг всхлипнула и прижалась к Марфе: «Бабушка, я вас так люблю, спасибо, спасибо вам!»

— Правнуков мне роди, — велела Марфа коротко, пройдя в умывальную, намочив шелковую салфетку. «И отцу своему — внуков, один у него есть уже, а надо — больше». Она вытерла лицо девушке и ласково сказала: «Пошли, милая. Адмирал уже в церкви, так что там увидимся».

— Какая тетя Белла красавица, — восторженно сказала Анита, задрав голову, следя за тем, как стройная, высокая, окутанная шелком девушка спускается вниз. Марта и Рэйчел подхватили двойняшек, и Тео велела кузенам: «Грегори, ты напротив Аниты бери шлейф, а ты, Томас — напротив меня».

— Давайте, — подогнала Марфа собравшихся и Белла, проводив глазами бронзовые, увенчанные бархатным беретом волосы, — неслышно вздохнула.

Дэниел поцеловал ее в лоб и весело сказал: «Ну вот, хоть теперь буду знать, как водят к алтарю, так что когда Тео замуж выходить будет — не оплошаю».

Белла рассмеялась, и, взяв брата под руку, оглянувшись, сказала: «Молодцы, главное — не споткнитесь».

Дети расхохотались, и Белла прошла в широко распахнутые, парадные двери усадьбы.

Джон открыл дверь дома и пропустил жену вперед. Белла увидела какой-то сундук, что стоял в передней и, недоуменно оглянувшись, спросила: «Что это?»

Он потянулся и провел губами по чуть открытой кружевным воротником шее. На ней была короткая шубка и платье пурпурного шелка, на каштановых волосах — берет. «А ты посмотри, — тихо сказал мужчина, зажигая свечу.

Белла наклонилась и ахнула: «Вся моя одежда мужская, и сапоги, и пистолеты, и шпага моя.

И квадрант Дэйвиса! А это что? — она вытащила какую-то карту и нахмурилась. «Темза и Северное море? Но зачем, Джон?»

— Увидишь, — тихо сказал он, вдыхая запах роз. «Вот завтра и увидишь, мой Вороненок.

Пойдем, — он поцеловал блистающую кольцами руку и смешливо подумал, вспоминая свадебный стол: «Как там папа говорил? Мы с ними — одна семья. Так и есть, да. Наши дети буду внуками миссис Марты и Ворона. Кто бы мог подумать. Отец и мама были бы счастливы, конечно».

Он вдруг поднял голову и сказал: «Летом я тебя повезу в Венецию, счастье мое. Надолго не обещаю, но месяц, наверное, удастся там провести. Будем сидеть на том балконе, где я учился ходить, и смотреть на собор Святого Марка».

Нежное запястье чуть задрожало, и Белла тихо сказала: «Джон, я…

— Я знаю, — он обнял ее, — сильно, ласково. «Я знаю, любовь моя. Я тут, я с тобой — не надо ничего бояться. Я тебе все расскажу».

— Только расскажешь? — невольно рассмеялась Белла.

Муж подумал и хмыкнул: «Ну, это уже — как тебе самой захочется».

— Мне бабушка говорила, — жарко покраснев, сказала Белла. «Так что я все знаю. Наверное».

— То бабушка, — ворчливо сказал Джон, поднимая ее на руки, — а то — муж. Впрочем, — он понес ее вверх по лестнице, — я с удовольствием погляжу — что ты там знаешь.

Джон перегнулся вниз и, порывшись в горке шелка, что лежала на полу, радостно сказал: «А, я знал, что тут еще и вторая бутылка есть! Давай бокал».

Белла томно потянулась, не сдвигая ног и, чуть покраснев, сказала: «Но я уже пила».

Муж поднял бровь: «А кто сказал, что нельзя еще? Это из запасов моего отца, еще прошлого века. Из подвалов короля Генриха, не того, которого убили прошлым годом, а предыдущего».

Девушка закрыла глаза, ощущая на языке вкус фруктов и еще чего-то — сладкого, неуловимого. «Ваниль!» — вздохнула она, вспомнив, как пахло иногда в кабинете дяди Питера.

— Можно? — он выпил и ласково поцеловал ее. «Как сладко, — подумала Белла, — слаще всего на свете».

— И вправду, ваниль — Джон улыбнулся и, окунув пальцы в жаркое, влажное, тихо спросил:

«Понравилось?»

Вместо ответа она допила вино и, прижавшись к нему всем телом, шепнула на ухо: «Хочу еще. Много раз хочу. Только сначала давай я».

— А что ты будешь делать? — поинтересовался Джон, целуя гладкое, будто шелк бедро, опять пробуя ее на вкус. «А? — он поднял голову и улыбнулся.

— Сейчас вот и узнаешь, — Белла отбросила бокал и скользнула вниз. «Можешь, — она вскинула мерцающие глаза, — продолжать мне рассказывать, пока я тут занята".

— Пантера, — застонал Джон. «Я-то расскажу, но ты не останавливайся, прошу тебя».

— Я вся внимание, — серьезно сказала жена. Он погладил мягкие, шелковистые, темные волосы и, улыбаясь, закинув руки за голову, подумал: «Дочь Ворона, любимая моя».

Потом она кричала, прижимая его голову к себе, и выдохнув, обессилено раскинув руки, спросила: «Но ведь это еще не все?»