Вельяминовы. Время бури. Книга четвертая
Шрифт:
– Пауль не такой ребенок, как все. Когда миссис Клара его приютила, она даже не знала, жив ее муж, или нет. И Сабину она взяла… – вспомнив покойную Изабеллу, полковник пообещал себе:
– У нас появится много детей, обязательно. Не страшно, что война. Я встречу девушку, которую полюблю, как было с ней, с Изабеллой. Дочку назовем в честь Констанцы… – он старался не думать о сестре. Полковник, только иногда, смотрел на единственный снимок, в альбоме:
– Даже могилы не осталось, как от родителей…
Стивен ходил в церковь, но отпевать Констанцу отказался. Он не захотел добавлять имя сестры к памятнику на кладбище,
Дом оказался маленьким, но чистым и уютным. Пауль медленно, запинаясь, рассказал Стивену, что они с сестрами убирают, ухаживают за котом и курицами, и занимаются огородом. Мальчик показал книги с тетрадями:
– Адель… и Сабина… ходят в школу, к маме… Я работаю, с папой… Мы на метро ездим, – Пауль вынул бумажный пропуск, с фотографией: «Папа и мама меня… учат…»
Стивен прочел, что Пауль Майер, двенадцати лет, является подмастерьем столяра, на верфи R.& H. Green and Silley Weir Ltd, на Собачьем острове. Мистер Майер трудился в инженерном бюро верфи. Людвиг взял отпуск за свой счет, на неделю, чтобы помочь жене с ребенком.
Когда они ехали домой, Стивен, осторожно, сказал:
– Миссис Майер до осени на работу не вернется, тетя Юджиния… – леди Кроу кивнула:
– Хорошо, что должность за ней оставили. На учебу девочек они скидку получили, как беженцы, малоимущие. Четверо детей… – она свернула к Мэйферу, – ничего, мы поможем… – Стивен вспоминал крохотные комнаты, самодельные кровати, голые половицы, и полки для книг. Клара занималась с детьми рисованием. Женщина заметила:
– Адель хорошо поет, учительница в школе ее хвалит. Она сказала, что можно попробовать сходить на прослушивание, в Королевский Колледж Музыки. Хотя за учебу тоже надо деньги платить… – театры в Лондоне пока работали. Леди Кроу, потянувшись, взяла руку женщины:
– Когда маленький подрастет, Клара, я уверена, что вы вернетесь на сцену.
Темные глаза миссис Майер заблестели смехом:
– За сцену, леди Кроу. Зрители видят мои творения, а меня саму, очень редко… – Клара несколько раз, выбралась с мужем и детьми в театр. Адель видела представления в Праге, но Пауль и Сабина сидели с раскрытыми ртами, на рождественском «Щелкунчике», в Ковент-Гардене. Сабина долго рисовала фей, в альбоме. Клара и сама бралась за бумагу. Она читала расписание постановок, делала наброски. Просматривая эскизы, Людвиг обнимал жену:
– Я уверен, что мы, когда-нибудь, придем в Ковент-Гарден, и увидим афиши с твоим именем, любовь моя.
Сидя за столиком у Скиннера, полковник подмигнул кузену:
– Отлично выглядишь, дорогой. Наверное, по невесте соскучился… – он подтолкнул Питера в плечо. Мистер Кроу поправил галстук:
– Не поверишь, никогда не думал, что можно засыпать и просыпаться с мыслью об одном человеке… – Питер взглянул на золотые часы:
– Скорей бы суббота, вот что я тебе скажу. Мама отдает нам лимузин, на неделю. Мы после свадебного обеда едем в Саутенд, с Уильямом. Погода хорошая, яхта в порядке… – он откинулся на спинку старого стула, – будем с Тони ловить макрель и жарить ее на костре. Уильям в песке повозится… – Питеру, сегодня не хотелось говорить о войне.
Маленький Джон передал ему приглашение от Первого Лорда Адмиралтейства. Черчилль ждал Питера на чай, после возвращения из Саутенда.
– Все
– Обойдемся ревенем и яблоками, в сезон, – вздохнула мать, – апельсины останутся для детей, и женщин, ожидающих счастливого события… – подумав о Тони, Питер понял, что опять улыбается:
– Майкл, мы говорили, об именах. Или Марта, в честь прабабушки. Или, может быть, двое… – он очнулся, поняв, что у него в руке стакан шампанского. Скиннер бокалов не держал.
Герцог стоял, расстегнув кашемировое пальто, разливая «Вдову Клико».
– Сидит, – усмехнулся Маленький Джон, – полковник Кроу о карточной системе рассказывает, а он ничего не слышит. Понятно, – Джон присел за стол, – о ком ты думаешь, дорогой зять. Я уверен, – он поднял стакан, – что вы с Тони будете счастливы, у меня еще племянники появятся… – выпив сухого, холодного шампанского, Питер кивнул: «Будем. Обещаю, Джон».
В круглом читальном зале Британского Музея было тихо. Шуршали страницы книг, шелестели газеты, поскрипывали колеса библиотечной тележки. Рассеянный, мягкий свет падал на столы темного дерева, на лампы под зелеными абажурами. Мистер Куарон предъявил библиотекарю редакционное удостоверение. Журналист получил временный билет, на неделю.
– Когда принесете полицейскую регистрацию, по месту жительства… – пожилой человек, в очках, медленно выписывал билет, – сможете подать заявление о постоянном доступе к библиотеке. У нас много ваших коллег работает… – после обеда, в четверг, солнце ушло за тучи, моросил мелкий дождь. Петр прочел в газете, что погоду, на выходные, обещают хорошую. В Гайд-парке распустились крокусы. Он гулял по городу, все три дня. В Блумсбери его ждала скромная комната, с хорошим завтраком.
Стэнли, он же Ким Филби приезжал завтра утром на вокзал Ватерлоо. Стэнли подвизался военным корреспондентом, при британском экспедиционном корпусе, во Франции. Резидента в Лондоне, если не считать посольских работников, сейчас не было. Воронов предупредил Филби телеграммой, из Мехико, о своем визите. Агента, как они выражались, законсервировали.
В будущем Стэнли предстояло устроиться в Секретную Разведывательную Службу, по рекомендации еще одного выпускника Кембриджа, Гая Берджеса, работавшего на радио. Петр знал, что Филби учился вместе с молодым герцогом Экзетером. Тот получил степень по математике:
– Все равно, – пробормотал Воронов, – они сталкивались, на семинарах. Стэнли экономист, он разбирается в цифрах. Они могут посадить его на шифры… – Петр прочел в газете сдержанный некролог по умершему отцу Тонечки. В статье говорилось, что покойный герцог был сыном ученого-химика, коллеги Марии Кюри, а его сестра пропала без вести во время антарктической экспедиции. Упоминалось, что герцог посвятил жизнь службе на благо страны. Больше ничего Петр в некрологе не нашел. Титул унаследовал единственный сын герцога, тоже Джон.