Вельяминовы. За горизонт. Книга 3
Шрифт:
– Ты не сказал, что это за старик… – Александр тоже закурил:
– Аллен Даллес, глава ЦРУ. Ему идет седьмой десяток, а он болтается по тропической Африке. Он обычно избегает фотографий, но я видел его снимки военных времен… – снимки Даллеса Скорпион видел в Москве, но об этом графу Дате знать было не обязательно:
– Лумумбу мы потеряли, – с сожалением подумал Саша, – с американцами мы не справимся. Бельгийцы пляшут под их дудку. Но у нас появился шанс сойтись с сыном Поэта… – он не сомневался, что Джо захочет выручить кузена:
–
– Вот оно как. Но я уверен, что Виллему ничего не грозит. Он объяснит, что хотел помочь человеку в беде… – Саша, сдержавшись, ничего не ответил:
– Господин граф никогда не имел дела с разведкой. Хотя нет, они каким-то образом получили фотографию Шумана… – снимок, вытащенный на свет вместе с портсигаром, валялся на сиденье виллиса. Ветер, подхватив фото, закрутил картонный квадратик. Портрет эсэсовца упал в лужу. Девчонка встрепенулась:
– Я его знаю… – сообщила малышка, – он вчера приходил к нам. Папа называл его доктором. Мой папа работает на шахтах, он сейчас в отпуске. Он спит, – девочка махнула в сторону хибарки, – он вчера пьяным напился, а мама на свалку пошла. Она ищет старье, чтобы продать вещи на базаре. Папа сказал, что больше такого не нужно, у нас теперь есть деньги, но мама ответила, что он все деньги пропивает… – выплюнув соску, младенец потянулся к фотографии, – они подрались, – девчонка погрустнела, – мне тоже досталось… – Джо заметил заплывший синяком глаз девчонки. Малышка отложила авоську:
– Что такое доктор, месье… – схватив фото Шумана, скомкав картон, младенец радостно швырнул снимок обратно в лужу.
Глядя на хмурое лицо юноши перед ним, Даллес решил, что будь на его месте бессменный глава ФБР, Эдгар Гувер, месье барон давно бы отправился в подвал вслед за Лумумбой:
– Виллем мог вывернуться наизнанку, доказывая, что он не агент русских, но факты говорят сами за себя. Гувер бы не поверил ни единому его слову…
В запертой на ключ маленькой комнатке без окон слоями плавал сизый дым от трубки Даллеса. На столе, кроме давно остывшего кофейника, больше ничего не было. Кофе Даллесу принес лично заведующий хозяйством, суетливый бельгиец, офицер в отставке:
– Интендантская крыса, – вздохнул Даллес, – он покрывает свою задницу… – попытавшись отыскать негров, уборщиков, Даллес услышал торопливые извинения бельгийца:
– Мы нанимаем людей поденно, – объяснил заведующий, – оплата происходит за наличный расчет… – Даллес кисло заметил:
– Разумеется. Ни одного лишнего сантима налогов не попадет в бюджет страны… – бельгиец покраснел, – но кажется в Катанге и не платят налогов… – напечатанные на самой паршивой бумаге местные удостоверения личности снабжались только мутными снимками:
– На таком фото даже родная мать не узнает своего ребенка, – заметил Даллес на быстром совещании, – а ваш работник… – он махнул в сторону бельгийца, – не удосужился записать имена негров… – по словам интенданта, как называл его Даллес, поденщики, парень и девушка, жили в бидонвиле. Даллес видел городские трущобы только из окна машины, однако понимал, что в тамошних закоулках можно спрятать хоть все алмазы Конго:
– Но еще там могут затаиться советские агенты… – отхлебнув холодного кофе, он поморщился:
– Еще те помои. Но здесь не офис «Донован, Лежер, Ньютон и Ирвин», итальянской кофейной машины ждать не стоит… – Даллес подумал, что покойный Дикий Билл наверняка поверил бы парню:
– Как он верил тоже покойному Ягненку и оказался прав. Но нам нельзя рисковать… – памятуя, что барон Виллем дальний родственник миссис Анны, Даллес сначала хотел позвонить на остров в заливе Пьюджет-Саунд:
– Пусть она с ним поговорит. Ее дочь вытащила Виллема из СССР, спасла его… – на большой руке парня виднелась почти не стершаяся, синеватая русская буква «В»:
– Он утверждает, что татуировку сделал в детском доме в Казахстане, по глупости, – вспомнил Даллес, – он тогда был ребенком. Вряд ли Лубянка завербовала бы мальчишку, тем более сына власовца, перебежчика… – в ушах загремел голос Гувера:
– Ерунда, Аллен. В таком возрасте все парни бредят секретными миссиями. Он мог согласиться работать на СССР из желания спасти свою шкуру… – Даллес несколько раз порывался поднять телефонную трубку, но останавливал себя:
– Безопасной линии здесь нет, на проводах могут сидеть русские. Нельзя ставить под угрозу жизнь нашего работника, жизнь миссис Марты… – пропавшие бесследно негры очень беспокоили Даллеса. Лумумба, разумеется, утверждал, что понятия не имеет ни о каком советском десанте:
– Но где советскому десанту было взять негров… – Даллес напомнил себе:
– Где угодно, вся Африка к их услугам. Дай им волю, они немедленно лягут под Москву и начнут снабжать Хрущева местным ураном. Хотя у него и своего урана хватает… – после кубинской революции Вашингтон чувствовал себя, как на пороховой бочке:
– Из Восточной Германии советские ракеты не долетят до Америки, но если базы русских появятся на Кубе, нам придется несладко… – Даллес, в общем, и не хотел терять время на переговоры с миссис Анной или ее дочерью:
– Понятно, что парень наивный дурак. В его годы его отец воевал в Испании, а у этого едва молоко на губах обсохло, хотя он головой подпирает потолок… – барона застали в канцелярии, за телефонным звонком:
– Он так и не признался, кому звонил… – Даллес вспомнил досье де ла Марка, – но он приехал в город с кузеном, сыном разоблаченного советского агента… – как выразился бы любитель шахмат, президент Эйзенхауэр, партия складывалась не в пользу юноши:
– Но этому Джо негде было встретить русских… – Даллес отставил чашку, – надо ковать железо, пока оно горячо… – разрешение на акцию они получили непосредственно от президента: