Вендетта. День первый
Шрифт:
Собор Спаса на Крови был полон – все же Игорь Басалыго был далеко не последним петербуржцем.
Настю встретил облаченный в черный костюм и длинное черное пальто дядя Глеб. Он подал Насте руку и помог выйти из лимузина.
– Держи себя в руках и выказывай симпатию ко мне, – прошептал «крестный отец». – И тогда все будет хорошо. Кстати, тебе привет от Машеньки. Я уже велел готовить девочку к отправке к тебе в поместье. Если все пройдет по плану, получишь ее сегодня вечером целой и невредимой.
И генерал-лейтенант в отставке взял
– Не сейчас! – заявил он. – У тебя будет еще время попрощаться с ним.
Началось отпевание. От жары у Насти все поплыло перед глазами. Смешались лица, знакомые и незнакомые, строгие лики святых на иконах, огоньки лампадок и свечей. Хотелось одного – остаться наедине с Игорем. Но даже это ей не было дозволено!
Наконец служба завершилась, и шестеро дюжих мужчин во фраках, цилиндрах и белых перчатках (представители похоронного агентства) подняли гроб. Торжественная процессия отправилась на Никольское кладбище. На глазах у публики Остоженский сел в лимузин вместе с вдовой.
– Ты, Настюша, хорошо со всем справилась, – сказал Глеб Романович. – Осталось совсем немного. Сейчас твоего Игорька закопают, вернемся к тебе в особняк, ты все подпишешь – и дело с концом! Через пару лет будешь вспоминать обо всем с улыбкой.
На кладбище Настя получила все же возможность подойти к гробу. Она провела пальцами по щеке Игоря, затем наклонилась и нежно поцеловала его. Она не помнила, как долго стояла около покойника, но вот подле нее возник Антон Львович и прошипел:
– Ну, хватит! Не задерживайте церемонию, Анастасия Всеволодовна!
Гроб закрыли, и все те же мужчины в цилиндрах опустили его на особый механизм. Раздалась пронзительная мелодия моцартовского Реквиема, и гроб медленно и величаво поплыл вниз, в могилу. Настя оцепенело следила за последним путешествием Игоря Басалыго. Она принимала соболезнования гостей, пожимала чьи-то руки, выслушивала панегирики и дифирамбы в адрес Игоря и думала о том, что убийца мужа стоит тут же и наслаждается происходящим фарсом. Настя хотела остаться на кладбище одна, дождаться, когда могилу засыплют землей, но Остоженский, снова взяв ее под руку, не разрешил:
– Нас ждут куда более важные дела, Настюша! Ты вела себя, как прирожденная актриса. Все имели возможность убедиться, что слухи о нашей вражде беспочвенны, а намеки на то, что я причастен к смерти Игоря, просто нелепы.
И снова они оказались в лимузине. Дядя Глеб налил себе немного коньяка и, пригубив напиток, облегченно вздохнул:
– Ну все, едем обратно! Нотариусы уже ждут нас. Все бумаги готовы.
В поместье (генерал-лейтенант не обманывал) все было готово к важной процедуре подписания дарственной. Сначала было оглашено завещание покойного Басалыго, затем Настя подписала несколько документов, и один из нотариусов объявил:
– С этой секунды вы, Анастасия Всеволодовна, являетесь опекуном Марии Игоревны Басалыго.
Лишние люди покинули кабинет, а Остоженский нетерпеливо заметил:
– А теперь приступим к самой интересной части нашего спектакля. Что ж, начнем!
Насте, сидевшей в кресле, подавали один за другим документы, которые она, даже не читая, подписывала. Какая разница, что в них стоит, все равно изменить что-либо она не в состоянии... У женщины даже начала ныть рука, но наконец нотариус положил перед ней последний документ, и Настя в очередной раз поставила свою подпись.
– Умничка! – буквально расцвел Глеб Романович.
– Где Машенька? – спросила устало Настя.
Остоженский ответил:
– Сейчас господин нотариус заверит все документы и внесет их в реестр. Машеньку, как я и обещал, ты получишь сегодня вечером. Но вначале позволь с тобой выпить за удачное завершение нашего дела. Шампанское!
В кабинет вошел один из амбалов дяди Глеба с серебряным подносом, на котором стояло всего два хрустальных бокала с искристым янтарным напитком.
– Неужели вы думаете, что я стану пить с убийцей моего мужа и праздновать его триумф? – отшатнулась Анастасия.
А дядя Глеб вручил ей один из бокалов со словами:
– Милая моя Настюша, другого выхода у тебя нет. Если прикажу, ты и танец живота на столе мне исполнишь! Или забыла, что Машенька все еще у меня в руках? Да и нечего выкобениваться, ты только что стала чрезвычайно богатой женщиной, долларовой миллионершей. Отчего такая кислая физиономия? Другие женщины сами бы своих мужей вместе с детьми на тот свет отправили, чтобы обрести то, что ты получила, Настюша. За твое счастливое будущее!
Насте пришлось чокнуться с Остоженским. Тот внимательно следил за тем, как Настя пригубила шампанское.
– До дна, до дна! – потребовал он. – Шампанское раритетное, сорок лет выдержки, из винного погреба твоего Игорька. Да, что ни говори, хоть и мафиозо он был, но толк в красивой жизни понимал...
Перед глазами у Насти все поплыло, голос дяди Глеба доносился, как из трубы.
– Ага, действует! – услышала Настя. – Эй, она же сейчас брякнется на пол, подхватите ее! Ну, живее!
Настя разлепила глаза, чувствуя, что правая рука, на которой она лежала, затекла. С трудом поднялась с кровати, осмотрелась по сторонам. Вроде бы ее спальня и ее дом. Последним, что она помнила, было как они с дядей Глебом выпили по бокалу шампанского. Потом она потеряла сознание. Зачем Остоженский это сделал? Нет, похищать ее не было смысла, он получил все, что хотел. А наверняка для того, чтобы смыться без проблем с места преступления.