Вендетта
Шрифт:
— Храни тебя господь, сынок, — прохрипел тот и отправился к своим.
Вскоре Макса догнали ещё двое бомжей, выглядевших как радикально спившиеся-опустившиеся копии главгероев из очередного ремикса «Джея и молчаливого Боба». Только болтливым в этой паре был как раз Боб.
— И нас в беде не оставь, братишка!
— Нет больше денег, — буркнул Макс, прибавляя ходу.
— Так ты посмотри в кошелёк получше-то, даже мы там видели! — продолжал напирать «Боб».
— Я уже вашему собутыльнику подал.
Кеды быстро отсчитывали шаг за шагом по мокрому
— Ай, обижаешь. Нам поисть бы, а ты про бухло. Подай Христа ради!
— Вам три дня хватит на те деньги «поисть».
— Так то на одного...
— Я вон на этой фабрике работал когда-то, — подал голос волосатый «Джей», решив надавить на жалость. — А потом, это самое, закрыли её.
— Отчего ж закрыли? — не привыкший к быстрой ходьбе Макс уже сопел от одышки, но не показывал, что устал.
— А на другом заводе, этсамое, машины внедрили. И он, это, ыфиктивнее. Такшта, братишка, мы мож и вправду выпьем. За то, чтоб роботам, это самое, на их заводе все электронные мозги закоротило!
«Джей» схватил Макса за руку. Тот обернулся, и встретился с уже не просящим, а требующим взглядом выцветших глаз — что когда-то были голубыми. В них, как и в глазах Дианы, душа не отражалась. Была ли она там когда-то?
Парень думал слишком долго, потому «Боб» достал складной ножик и выбросил лезвие. Не угрожать, конечно же — ну как вы могли подумать? — а так, повертеть в руках. Просто обычная, культурная беседа двух обитателей улицы с прохожим.
Макс прикинул: один точный удар по дрожащей от алкашеского тремора руке, и ножик полетит в сторону. А дальше он — молодой, здоровый, в том году даже в качалку ходил —справится и с двумя задохликами. Но это же придётся... бить человека?
Макс полез за пазуху и протянул волосатому кошелёк.
— О! Родина тя не забудет! — отозвался тот. Нож скрылся в кармане «Боба», и парочка удалилась, пересчитывая деньги Макса — ну зачем, зачем он обналичил все сразу...
***
«Сегодня мой пост будет не совсем про Юниверсум», — начал Макс новую запись в блоге — хотя фотографии прикрепил как обычно — себя в десятке разных поз с красивостями на заднем плане. — «В игре есть персонаж-священник. Выполнив пару его квестов, я узнал, что он торгует оружием. Занимается контрабандой или что-то вроде того. Хотя, казалось бы — служитель церкви!
И я подумал: что за лол? Списывал это на путаницу с ИИ непися, который поумнел и забыл, кем был назначен работать в этой игре.
А сегодня я шёл по улице, в смысле, реальной. И меня ограбили, хотя начали свою речь со слов „Христа ради“. Тогда я понял, что игра капец как точна. Этот непись просто наблюдал за людьми и скопировал их повадки: прикрываться чем-то святым, чтобы в итоге добиться своего. Так что сейчас где-то в Юниверсуме тусуется злобный и хитровыдуманный клирик-НПС. Хорошо, что в игре нет секса, а то он, быть может, начал бы копировать и кое-что другое, совсем уподобившись реальным святым отцам...
Это первое, о чём я подумал, когда отдал всю наличность двум бугаям с арматурой. А второе вот о чём: я очень рад, что могу просто выйти и спокойно прогуляться по игровому миру, не боясь быть зарезанным до смерти. Меня, правда, всё время убивает одна стерва (привет, Лилит, если ты это читаешь!), но я с этого ничего не теряю. Мне даже весело (Лилит, продолжай в том же духе. А мой бывший приятель сделает на это ставки: кому из нас впервее надоест).
Если меня зарежет Лилит — я возрожусь уже через минуту. Если бы я сегодня не отдал деньги — этот блог писать было бы уже некому. Спасибо, Юниверсум, что на твоих просторах не так страшно быть нубом по жизни».
***
Гудящие коридоры титана вывели Макса на смотровую площадку, балконом нависавшую над полигоном. Вдалеке садились и отправлялись в космос корабли, отчего в воздухе стоял беспрерывный шум.
Сразу под балконом вилась полоса препятствий, которую в очередной раз пытался покорить какой-то игрок. Он ловко, с наскока, перемахивал через поставленные боком бетонные плиты, шустро проползал под электрифицированной сеткой — для пущей демонстративности по ней пробегали голубые искры. Но стоило игроку добраться до бассейна с водой по пояс, как его движения становились уже не такими резвыми, а выпрыгивающие полуакулы-полупсы, которых Макс мысленно окрестил гончими, быстро сбивали смельчаку здоровье почти до ноля.
Тренер в красном комбинезоне, лениво прохаживающийся по бережку, расстреливал гончих каждый раз, когда подопечному грозила опасность. После этого игрок возвращался на старт, а гончие оживали в своём бассейне.
— Скрин, — сказал Макс и отправил картинку Рокси. К счастью, та была онлайн, потому ответила почти мгновенно.
— На что мне тут смотреть?
— На монстромобов. Как считаешь, у них тоже появилось самосознание, как и у человекоподобных неписей? — ответил Макс, надиктовывая письмо вслух — набирать пальцами было лень.
— Не знаю. На что ты намекаешь?
— На то, что эти акулы умирают снова и снова, каждые несколько минут. Ты представь, какая для них это пытка. Они рождены, чтобы быть убитыми.
— Да игрок просто тренируется. Или спускает пар.
— Какая разница, ради чего их убивает игрок. Ты взгляни в их глаза, дикие, полные просьбы «Да убейте же вы нас окончательно».
— Их рожи специально такими дикими и сделали, чтобы нас пугать.
— Да ты в глаза посмотри!
— С твоего скрина даже рожи не разобрать, не то что глаза.
— Это у тебя скрин, а я всё вижу реал-тайм.
— Акул я сама вживую не видела, но уверена, что они движутся как молнии и уж точно не останавливаются попозировать, чтобы Орфи их разглядел. Так что тебе кажется.
Максу нечего было возразить, так что он собрался применить крайний аргумент «ой всё», но внезапно вспомнил, что всегда можно прицепиться к другому доводу:
— Ты сказала, что игрок просто спускает пар. Как мы до такого докатились? Почему нам, чтобы спустить пар, надо именно убить?