Венец айтаны
Шрифт:
– Смотря куда вы, ваша милость, собрались. – Толстый хозяин оценивающе смерил их взглядом.
– Нас прямо-таки неудержимо влекут горы, правда, Грай? А вы производите впечатление человека, который знает, как туда попасть.
– Знать-то знает, – проворчал трактирщик. – Садитесь, ждите, скоро за вами придут. Есть будете?
– Будем, – о стойку звякнула большая золотая монета, при виде которой толстяк жадно расширил глаза. – Сорок порций, пожалуйста.
– Сколько?! – трактирщик решил, что он ослышался.
– Я же сказал – сорок! – раздраженно повторил Дрогов и направился к двери. Открыв ее, он позвал своих людей. Торрекса и Бейта пришлось оставить у охотников (эх, Торрекс, где еще такого канонира найти!), но остальные пораненные остались в отряде. Ожидая обещанных проводников, островитяне успели неплохо подкрепиться. Благостная сытость, тепло, ровный гул голосов и многодневная усталость привели к тому, что Дрогов, и не он один, задремал. Впрочем, спал капитан чутко, и когда хлопнула входная дверь, моментально проснулся. Вместе с морозным воздухом в трактир проникли шесть закутанных в плащи невысоких фигур.
– Собирайтесь, – сказал хозяин. – Это ваши проводники.
Фигуры скинули капюшоны и сели к огню, оказавшись совсем молоденькими пацанами. Трактирщик принес им по тарелке горячей картошки, и мальчишки с жадностью накинулись на еду.
– Дьявол, капитан, а ты уверен, что они хорошо знают дорогу? – проворчал великан Порг, бессменный начальник абордажной команды почившего в волнах «Крестоносца».
– Так же, как и ты, Порг. Не дрейфь. Как-то ведь они сюда пришли, правда? Значит, и обратно до мамки добегут, не споткнутся.
Тем временем пареньки закончили ужин и оглядели непривычно большую, судя по всему, толпу.
– Делимся на три группы, – посовещавшись, заявили они.
– Ну нет, юнга, так не пойдет, – спокойно возразил Дрогов. – Мои ребята идут все вместе, а остальные уж пусть делятся как хотят.
– А ваши ребята это сколько человек? – спросил один, похожий больше на девчонку.
– Сорок. – Невозмутимый взгляд Дрогова скрестился с возмущенным взглядом парнишки. Капитану вдруг показались странно знакомыми его неправдоподобно синие глаза, но он точно знал, что пацана до этого не встречал.
Было заметно, что размеры хорошо вооруженного отряда моряков пришлись проводникам не по душе.
– Кто вы такие? – настороженно спросил синеглазый паренек. Дрогов ни за что не подумал бы, что худенький и какой-то слишком, на взгляд пирата, женоподобный, он может быть у мальчишек главным.
– А вот это, парень, не твоего ума дело, – вмешался Грай. – Это мы расскажем большим дяденькам там, куда ты нас приведешь.
Парнишка как-то странно посмотрел на боцмана, но ничего не сказал и отвернулся к своим.
– У нас еще двое груженых саней, – вспомнил Дрогов.
– Все на спины, – отрезал паренек. – Что не унесете, придется оставить. Сани по горам не пройдут.
С пиратами пошли четыре проводника. Еще двое повели остальных. Пока корсары разбирали сани (оружие и боеприпасы моряки оставлять не собирались), первый маленький отряд уже покинул деревню.
– Обязательно ночью идти? – поинтересовался у синеглазого Грай. Тот неожиданно рассердился.
– Может, вам еще дорогу замостить и путевые столбы поставить? Откуда мы знаем, кто вы такие?
Дорога была отвратительная. Вернее, дороги не было вообще. Было направление, задаваемое двумя фонарями впереди. Еще двое мальчишек шли сзади, торопя отстающих. Были мокрые камни и камешки, пронизывающий ветер и противный липкий снег, моментально заметающий следы.
– Осторожно, спуск!..
– Внимание, лезем вверх, осторожнее!..
– Справа обрыв, все держимся за веревку, будьте осторожны… – то и дело раздавались в ночи звонкие мальчишеские голоса. Как они находили дорогу в этом нагромождении камней, для моряков оставалось сущей загадкой.
По мере того как отряд продвигался, увязая в мокром снегу, Дрогов злился все сильнее. Когда наконец мальчишки объявили двадцатиминутный привал, он, едва сдерживаясь, подошел к синеглазому.
– Послушай, друг мой, ты тут старший?
– Старший? Ну я, – настороженно ответил тот. «Да они ж боятся нас до смерти!» – осенило капитана. На секунду он даже пожалел их юных проводников, вынужденных непогожими ночами таскаться по горам.
– Значит, слушай внимательно. Мы – не враги вашему командору, мы тоже стоим вне закона, и тот, кто рискнет назвать нас предателями, подавится своим поганым языком, – с расстановкой произнес он. – Это понятно?
Паренек кивнул.
– А это значит, что идти ночью и так глупо рисковать своим людьми я больше не намерен. Мы ждем рассвета.
– Но… – попытался было возразить проводник.
– Я сказал, мы ждем рассвета! – внезапно рассвирепев, Дрогов схватил пацана за шкирку и встряхнул. – Я не хочу свернуть здесь шею!
В лагерь пришли поздно вечером. Едва их заметили, на улочках палаточного городка поднялся шум.
– Лесси, где вы пропадаете? Мы уже за вас всерьез волноваться начали! – В глазах Мариса было беспокойство. Лесси только вздохнула. Она знала, что их ждали еще несколько часов назад. – Ит уже собрался идти вас искать…
– Черт побери, это капитан! Чтоб мне провалиться! – расталкивая собравшихся вокруг повстанцев, к ним спешил какой-то человек. Довольно бесцеремонно он посветил фонарем прямо в лицо командиру отряда, который они привели. – Капитан! Грай! Ребята! Тысяча чертей! Живые!
– Живые, живые мы, Орни, перестань кудахтать как наседка, – усмехнулся тот, кого назвали капитаном, и отодвинул фонарь. – Рановато ты нас в покойники записал. А вот тебя каким ветром на сушу занесло?
– Дык «Крестоносец»-то потоп, во всяком случае мы все так подумали, – опечалился Орни. – Часть ребят к капитану Кариену прибилась, а мы остались не у дел и решили попытать счастья на суше.