Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
– У нас друзья есть за стенами?
– Надеюсь, да. Не только там,
нам нужно, чтобы нам друзьями
назавтра стали горожане -
и мы дадим отпор врагам!
– Но как поймут они, что ныне
их ты возглавишь?
– Мой кларин
им командира скажет имя,
как говорил о том доныне,
когда несли мой паланкин.
Так ты со мною Маргарита?
– Я в твоей власти, мой король!
– Король?! Смешной закон Давида
не потерял
Зачем мне трон такой ценой?
– Но ты добился его дважды,
и по закону, просто так,
и по делам твоим...
– Однажды -
иль преступления не важны -
я помогал посеять мрак.
И я смогу им улыбаться?
И называть себя царем?!
О, никогда! Но может, статься,
не зря решил я им поддаться,
придти сюда, о, может, в том
возможность свята искупленья.
И все ж я шел, чтобы помочь.
Наверняка, в таком решеньи
увидят к трону устремленье,
но это ложь! Сомненья прочь!
Уже узнала Каримэна,
кто хочет власти для себя,
узнает завтра, что не сцена,
где в танце сменятся знамена,
моя страна есть для меня!
Лучи окрасили неясно
часть небосклона, город спал.
"Тревожно всё вокруг, опасно",
– всем говорило беспристрастно,
но звук в Каримах прозвучал.
Знакомый звук его кларина,
с волненьем стражник у ворот
призыв услышал господина.
Но город вспомнил без Давида,
кто заступился за народ.
Дворцовой площади пространства
все заполнялись с быстротой,
подобной с чарами коварства,
но здесь без тени злого танца,
с особой дружбы красотой.
– Мои сограждане, поверьте,
я против, как и вы, борьбы.
За это многие в ответе,
но мы в ином увидеть свете,
свою страну, наш дом должны.
Драконы - эльфов змии, верно,
коль позабыли разум, речь!
Не надо спрашивать - всё скверно,
и так то будет неизменно,
пока не сможем всё пресечь!
Зачем идти под чьим-то флагом,
делиться: ты, они и мы,
когда идти под общим стягом
единой мысли, целым станом,
за Каримэну мы должны!
Оставьте распри и раздоры,
немедля, тотчас, здесь, сейчас,
не возводите снова горы,
оставьте, бросьте ваши споры,
то Каримэна просит нас!
Его слова как камень в воду,
упав, рождает вдаль круги,
неслись над площадью, к народу.
Князьям Заварзиным в угоду
в то утро встали три дуги,
но где ж четвертая, чтоб город
опять сковал надежный круг?
Уж у ворот тех копий долог
конец встречал осады коло,
князьям ли ждать того от слуг?
Влекомы гордостью задетой,
негодованием горя,
отмстить предателям ответом,
раз дорожить не честь обетом,
но вдруг... подарок, и врата...
Подарок, точно ль? Расступились
солдаты, пропустив народ.
Князья вначале улыбнулись,
но очень скоро ужаснулись,
тому, что их в раскладе ждет.
Они бежали, оба брата,
остатки гордости стерев,
уже читая: нет возврата
без покаянья, и расплата
ждет тех, кто взял войны напев.
Подобно молниям летели
известья эти по стране,
подобно яростной метели
сметал он тех, что не хотели
давать пути такой волне.
Ш Противостояние с Долиной Времен Года
Поют Долине сладких песен
широкий веер. Ах, чудесен,
прекрасен тайный мир Долины,
где сосны, ели - исполины,
мороз свирепей, чем на пиках,
и тускнет жизнь средь жгучих бликов.
Но стоит сделать шаг, и только,
и ты увидишь в чащах столько
животных: их весна пленила,
и слуг в них верных получила.
Любовь. Любовь туманит разум -
никто не борется с соблазном,
и только вверх, к вершинам новым!
Их вверх по пикам бы суровым!
Прошу простить мне эту резкость,
но широка их дел известность,
и все поймут меня: Долина
рубеж однажды преступила.
Король пришел спасти драконов,
их жизнь он соткал из законов,
чтоб справедливости устои
не попирались в скверном слове,
и не могла бы прихоть чья-то
ломать судьбу и жизнь драконов,
и не должно быть то законом!
Он очертил страны границы,
открыв дороги из столицы.
Он очертил двенадцать княжеств
за место сотен прежних. Важны
отныне стали ум и сила -
не как судьба распределила.
Собрав Совет, он всем позволил
решать, и стерся груз сословий.
За взятки - казнь, за кражу - годы,
на счет лишенные свободы.
Земля - для всех, у государства.
Ценить с умом свои богатства:
земля твоя, но часть Отчизны,
и не должно быть здесь обидно.
То не понравилось Долине -
увидеть ум в простолюдине!
Им не понравились реформы,
не попадали те в их нормы.