Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Да.
— Тогда вы должны быть правы: лекари лучше знают, что нужно больному, хотя, как я уже говорил, я очень даже хорошо себя чувствую.
— Значит, вы поправляетесь! А это — замечательно!
Слуга, который доложил лекарям о пробуждении принца по их же просьбе пошел докладывать королю о чудесном исцелении юноши. Его величество тем временем прогуливался по саду, если о таковом вообще можно было говорить. Садом здесь условно называли всю естественную растительность перед домом. Слуга едва не налетел на короля, выскочив из боковой
— Смотри куда несешься!
— О, простите, ваше величество, простите! Я искал вас, но я не знал, что вы сейчас у этой двери. Простите, простите!
— Искал меня? — прервал король потоки его извинений. — Зачем?
— А… так затем, чтобы сказать, что прекрасный принц Александр проснулся и что божественной благодатью он исцелен и наделен разумом.
— Разумом? — глаза короля гневно сузились: он не выносил любых намеков на скудоумие принца.
— Он… он теперь рассуждает, а смотрит, знаете, как смотрит! Такого умного взгляда и у главы Долины нет!
Александр на мгновение замер: в то, что на Алека снизошла такая благодать, он не верил, а вот в то, что место несчастного юноши мог занять другой — да. Но откуда здесь оказаться Яромиру? И где тогда Алек? Словно ответом на последней мысленный вопрос короля прозвучал голос Артамона, он подошел сзади, и мрачноватым голосом произнес.
— Ничего, ваше величество. Мы прочесали весь район и много больше того, но ничего странного, кроме куста роз не нашли.
— Куста роз? — Александр обернулся и в упор посмотрел на своего министра. — Откуда здесь куст роз?
— Я, — Артамон растерялся, — не знаю, я тоже решил, что это очень странно, но…
— Где это чудовище? — резко спросил Александр, вновь поворачиваясь к слуге, принесшему, казалось бы, такую приятную весть.
— А…
— Где тот, кого вы называете Алеком?
— У себя. Там, где его вчера и оставили.
Король, не говоря более ни слова, быстрыми и решительными шагами направился внутрь дома, на второй этаж. Артамон и обескураженный произошедшим слуга последовали за ним. Александр буквально ворвался в комнату, чем поверг в недоумение всех собравшихся там, включая и Яромира.
— Ты! Что ты сделал с моим сыном?!
Быстро, так, что ни Тихон, ни Людвиг, ни кто либо еще не успели даже опомниться, он пересек комнату и подскочил к юноше, потом схватил его за горло и сжал с такой силой, что у того сразу сбилось дыхание, а поскольку он сидел, облокатясь о подушки, то не смог высвободиться из этих настоящих тисков.
— Ваше величество! Что вы делаете?! — это воскликнул Артамон, еще из коридора увидев жутковатую картину.
— Что ты сделал с моим сыном?! — кричал Александр.
Силой его оттащили от принца, который, тяжело дыша, беспомощно лег на подушки. Над ним тут же начали хлопотать лекари.
— О, ваше высочество!
— Я убью его! Пустите меня! Думаешь, у меня дрогнет рука на этот раз?! Это ты убил Алека! Что тебе стоит убить? Ты уже убил того юношу, Федора, и теперь посмел поднять руку на моего сына!
К тому времени в комнату подоспело несколько дворцовых охранников, им Артамон передал короля, попросив увести его отсюда. Никто не понимал: чем была вызвана такая волна негодования со стороны короля. Почему он накинулся на собственного сына? С ужасом для себя большинство из присутствующих решило, что взамен просветления рассудка принца, рассудок короля помутился.
— Что это с ним? — вопрос лекаря скорее был обращен ко всем собравшимся в комнате, на него попытался ответить Тихон.
— Не знаю, Людвиг, не знаю. Игнат, надо после сходить к нему, может, мы сможем чем-нибудь помочь?
— Да, конечно.
Тем временем короля насильно уводили прочь от комнаты принца, в противоположную часть дома.
— Ты не имеешь права, Артамон! Слышишь! Ты преступаешь закон!
Артамон всю дорогу молчал, и только потом, когда Александра привели в небольшую комнату с высоким окном и маленькой дверью, тихо сказал.
— А не есть ли преступление против закона — покушение на жизнь собственного сына?
Некоторое время король молчал, но потом с болью в голосе подтвердил.
— Да, он мой сын. Но теперь — это не тот мальчик, которого я приказал унести в лес, теперь это озлобленное жестокое существо, обладающее приличным багажом знаний в области магии, — Александр горько усмехнулся. — Теперь мне понятно его вчерашнее недомогание. Я слышал об этом: все ученики Долины используют его, если обстоятельства требуют. Вопрос в том, что состав тяжело достать, но, кто знает, может, он сам умеет готовить его. А куст роз…. О, мой бедный Алек! Это чудовище убило тебя, убило!
Удивительно, но король заплакал, бессильно опустился он в кресло, низко наклонил голову. Вот чем обернулось его тогдашнее злое деяние. В чем-то Артамон был прав: он, действительно, преступил закон в своей попытке лишить жизни собственного ребенка. Беда была в том, что Артамон ничего не знал о брате-близнеце Алека, и потому решил, что король наряду с явными следами помешательства говорит и вполне трезвые вещи. Он не знал, что думать по этому поводу, что говорить, и потому решил оставить короля в надежде, что хоть лекари смогут помочь ему и вернуть к нормальной жизни.
4 глава. Сумасшествие короля западных эльфов
После оказания помощи принцу, который, по правде сказать, пострадал очень незначительно, лекари отправились к королю. Теперь его держали взаперти. Артамон в волнительном ожидании прохаживался по коридору. От того, что скажут лекари сейчас, зависело очень многое. Если они признают невменяемость короля, то именно он, как один из министров, должен будет сообщить об этом всем остальным. Первым делом Артамон собирался созвать экстренный совет: такой вопрос требовал максимально возможной объективности.