Венец Чингисхана
Шрифт:
Удивительно знакомая собака!
Густая серовато-голубая шерсть, седеющая на загривке, шрам на морде… точь-в-точь как та собака, которая облаяла на улице подозрительного слепого, как та, которая напугала меня во дворе…
Странно, почему приемщица так долго не возвращается?
Я просунула голову в окошко и окликнула ее:
– Эй, вы где там пропали?
Мне никто не отвечал. В помещении повисла гнетущая, тяжелая тишина.
– Ну здесь и порядки! – пробормотала я, теряя терпение.
И
Мне отчего-то сделалось невыносимо страшно, ноги словно приросли к полу, я окаменела, как соляной столп, и в ужасе вслушивалась в эти приближающиеся шаги…
Вдруг с другой стороны послышался какой-то шум. Я повернула голову и снова увидела полку с игрушками. И тут… не знаю, что со мной случилось, но мне показалось, что серая игрушечная собака ожила, оскалилась и зарычала на меня…
Я вскрикнула, схватила чертовы занавески и пулей вылетела из химчистки.
По инерции пробежала еще метров двадцать, оглянулась и увидела, что следом за мной едет длинная черная машина. Точно такая, как та, в которую меня чуть не затащил слепой.
В страхе я дернула дверь магазинчика, возле которого случайно оказалась, и влетела внутрь…
Над моей головой звякнул колокольчик.
Я огляделась.
Это был очень странный магазин. На полках и витринах были разложены какие-то безделушки – статуэтки, колокольчики, коробочки, всякая ерунда, на мой взгляд, ничего не стоящая.
За прилавком стоял тщедушный старичок в очках с толстыми стеклами, с круглой розовой лысиной, обрамленной редкими легкими волосиками, похожими на пух одуванчика. Он разглядывал в лупу игрушечную балеринку, но, услышав звон колокольчика, поднял голову, взглянул на меня и доброжелательно проговорил:
– Вас ожидают!
– Кто? – спросила я растерянно. – Почему? Где?
– Вас ожидают! – повторил он и взглядом показал на дверь у себя за спиной. Точнее, не дверь, а дверной проем, завешенный шторой из блестящих разноцветных шнуров.
Я хотела что-то еще спросить, что-то возразить, но боковым зрением увидела остановившуюся возле магазина черную машину и, перестав раздумывать, устремилась вперед, за блестящую радужную штору.
Пройдя сквозь нее, как сквозь водопад, я оказалась в коротком полутемном коридоре, который упирался в неплотно прикрытую дверь. Из-под этой двери выбивалась полоска теплого оранжевого света. Я сделала еще шаг вперед, открыла дверь и вошла.
Я стояла на пороге с глупейшим видом, прижимая к груди ужасные Августины шторы, и удивленно оглядывалась по сторонам.
Это была большая комната, неярко освещенная настольной лампой из цветного стекла. Из-за этой лампы по углам комнаты
– Здор-рово! – приветствовал он меня.
– Пр-роходи!
– Ты здесь один? – осведомилась я. – А кто же меня ждал?
– Я, – раздался низкий, хрипловатый, но определенно женский голос.
И тут я увидела его обладательницу.
Вот только что, честное слово, за столом никого не было – и вдруг за ним оказалась пожилая женщина с темными круто завитыми волосами и с попугайским носом.
Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, она показала янтарный мундштук:
– Вот, уронила!
Ага, значит, когда я вошла в комнату, она наклонилась за мундштуком, поэтому я ее и не заметила. А я-то подумала невесть что…
– Присаживайся, деточка! – сказала она, глазами указав на глубокое, обитое бархатом кресло. Я опустилась в него – и поняла, как ужасно устала за этот бесконечный день.
Женщина за столом вставила в мундштук тонкую коричневую сигарету, закурила, выпустила в потолок аккуратное колечко дыма и проговорила:
– Положи ты куда-нибудь эти дурацкие занавески!
Ну да, у меня на коленях лежали жуткие Августины шторы…
Я бросила их прямо на пол и откинулась на спинку кресла. Мне стало удивительно удобно и спокойно. Хотя почему бы? Все же что это за странное место?
Я огляделась по сторонам.
В комнате было темновато, но я разглядела несколько книжных шкафов. Что-то они мне напоминали… ну да, такие же шкафы стоят в комнате Павла Васильевича!
Ну, положим, в этом еще нет ничего странного – мало ли, люди покупали мебель в одном магазине. Но на полках этих шкафов я увидела такие же старинные кожаные переплеты, как у старика, а между ними – такие же безделушки…
Все это более чем странно!
Приподнявшись, я спросила хозяйку:
– Тот человек в зале… он сказал, что меня ожидают. Он, наверное, с кем-то меня перепутал?
– Нет, отчего же! Я тебя действительно ждала, деточка…
– Но как вы могли знать… – выпалила я. – Я сама-то ничего не знала!
– Ты, может быть, и не знала… – Женщина стряхнула пепел со своей сигареты, выдвинула ящик стола и достала оттуда какие-то предметы. Тут же быстро расставила и разложила их на столе, и я с удивлением увидела странный мерцающий кристалл, стеклянный шар, в котором как будто шел снег, старинную колоду карт и свечу в высоком серебряном подсвечнике.
Хозяйка зажгла свечу.