Венец карьеры пахана
Шрифт:
Зальцер невольно сглотнул слюну. Кроме официальных поставок алмазов, он имел еще, как и подавляющее большинство ювелиров, неофициальные, обозначая поступавшие партии цифровым кодом. Именно такая партия алмазов пришла к нему накануне. Он обозначил его как груз «семьдесят четыре». Груз представлял собой небольшую пластиковую коробочку, внутри которой был слой ваты, для того чтобы содержимое не бренчало, как монпансье в банке.
Алмазы подошли неплохие. Впрочем, как и всегда. А прибывали они из Южной Якутии, где велась интенсивная добыча алмазов, примерно раз в три месяца. Иосиф Зальцер никогда не вдавался в тонкости хищения алмазов, но, судя по количеству товара и строго законспирированной
О партии «семьдесят четыре» знали только три человека: он сам, его родной сын и племянник Лева. Но вряд ли кто-нибудь из них был способен проговориться. Следовательно, Кариес сумел узнать о подошедших алмазах от кого-то четвертого, о ком Зальцер даже не догадывался. А раз так, то люди, которые стояли за Кариесом, обладали весьма значительными возможностями и могли перекрыть поставку алмазов. Придется отказаться от малого, чтобы выиграть в большем.
— Чего же ты напрягся, Иосиф? Тебя часом сухота в горле не мучает? — сочувственно спросил Андрей. — А то, знаешь ли, бывает. Может, тебе водички налить? Только не надо меня убеждать в том, что груз из Якутии к тебе еще не поступил! — неожиданно вспылил он. — Я ведь и обидеться могу.
— Откуда ты знаешь про этот груз? — спросил Иосиф Абрамович натянутым голосом.
Кариес усмехнулся. И Зальцер поморщился, почувствовав, какой нешуточной болью отозвались вдруг его коренные зубы.
— Мы о многом знаем, в частности, и о том, что ты уже три года качаешь алмазы из Якутии. За это время у тебя должна была скопиться очень нехилая сумма. Ты уж так не напрягайся, что мы, крохоборы, что ли, какие-то? — почти с возмущением сказал Кариес. — Как-никак свои люди! И понятия имеем, что у тебя за бизнес. Должен же ты его как-то поддерживать! Мы ведь тоже заинтересованы в том, чтобы ты процветал. Все мы у тебя не возьмем, но вот какую-то часть ты нам отвалишь!
Зальцер всегда считал себя хладнокровным человеком, искренне верил, что способен управлять собственными эмоциями. Для человека с его жизненной школой сделать это было не так уж и сложно, достаточно вспомнить приятные минуты, сосчитать до десяти, а дальше знай нейтрализуй оппонента располагающей улыбкой. Но сейчас он вдруг осознал, что теряет над собой контроль. Внутри него вдруг закипела тысячеградусная плазма, которая без конца перекатывалась внутри, бурлила, дышала, бушевала, обжигала внутренности нестерпимым жаром. Требовался всего лишь какой-то незначительный толчок извне, чтобы она вырвалась наружу.
И тогда конец!
Не только его бизнесу. Конец всему! Люди, стоящие за Кариесом не прощают дерзостей. Следует собраться с духом, перевести дыхание, и самое главное — не нервничать.
А вообще надо будет подлечиться, как-то укрепить расшалившиеся нервишки, например, съездить куда-нибудь в теплое спокойное место.
Губы Иосифа Абрамовича слегка растянулись.
— И сколько же это будет?
Ответ прозвучал моментально:
— Двести пятьдесят тысяч зеленых!
— Однако! — вытаращил глаза Зальцер. — Я, конечно, не самый бедный еврей в России, но неужели вы думаете, что я храню такие деньги у себя в шкафу? Каждая копейка находится в деле. Если эти
— Иосиф, ты же знаешь, что мы с тобой большие друзья, — примирительно заговорил Андрей. — Неужели ты хочешь, чтобы наши с тобой отношения разрушились из-за твоей неумеренной жадности?..
— Нет, но…
— Я же охраняю твой бизнес и заинтересован в его развитии не меньше твоего. Ведь именно я даю тебе возможность нормально работать. Неужели ты хочешь, чтобы в твой магазин ворвались какие-нибудь узколобые типы, устроили в нем погром? Чтобы они отпугивали твоих клиентов, не позволяли тебе нормально работать? — Кариес печально вздохнул. — Ты даже не представляешь, сколько я затрачиваю усилий и сколько провожу времени в разного рода разговорах и разъяснительных беседах, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь. А ты, Иосиф, совершенно этого не ценишь. Право, так нельзя! Ты же знаешь, что любая работа в нашем обществе должна как-то вознаграждаться. Никто у нас не работает за бесплатно.
Раздался негромкий стук в дверь. Зальцер не любил, когда его беспокоили во время переговоров, но в этот раз потревожили очень кстати. Значит, появилась возможность немного отвлечься, собраться с мыслями.
Из приоткрытой двери показалась кудлатая голова Левы. У парня не только блестяще работают мозги, он, оказывается, обладает великолепной интуицией и прекрасно знает, когда следует прийти на помощь своему хозяину.
— Прошу покорнейше меня простить, — виновато улыбнулся Зальцер. — Дела требуют. — И, поймав недобрый взгляд Кариеса, он добавил: — Я ненадолго.
— Надеюсь.
Закрыв за собой дверь, оценщик нетерпеливо спросил:
— Куда он направился?
— Прямиком пошел в строительную компанию. Деньги ему нужны для покупки недвижимости. Пришел в бухгалтерию, высыпал им на стол кучу долларов, так у них просто глаза из орбит повылезали.
— Ты сам видел?
— Да, заглянул на секунду. Сделал вид, что ошибся дверью.
— Узнал, где он живет?
— В поселке горняков.
— Кстати, ты его случайно не сфотографировал?
Лева кивнул и протянул фотографию.
— Вот снимок.
— Молодец, быстро работаешь.
Взяв снимок, Зальцер удивленно протянул:
— Он что, не видел, как ты его снимаешь?
— Скорее, не догадался. В мобильный телефон вмонтирован миниатюрный фотоаппарат, я сделал вид, что звоню, а сам сфотографировал его. Потом сразу распечатал фото.
— Молодец, — сдержанно похвалил Зальцер, заметно повеселев. — Ну и чего ты стоишь? Иди и занимайся своим делом.
— Иду, дядя, — кивнул Левушка и тотчас удалился.
Передышка пошла Зальцеру на пользу. Теперь он знал, как следует поступать. Распахнув дверь, он уверенно прошел к гостю. От прежней его растерянности не осталось и следа. Лицо, как и прежде, доброжелательное и почтительное одновременно. И вообще, разве существует на свете какая-нибудь коллизия, которая способна вывести из равновесия старого доброго еврея!
— У меня есть предложение.
Кариес нахмурился.
— У меня у самого башка трещит от разного рода идей! Но я пришел к тебе за деньгами, Иосиф, а не за предложениями. Неужели ты хочешь в моем лице потерять верного друга из-за горстки никчемных монет?
Иосиф устроился на соседнем стуле и доверительно посмотрел на Кариеса.
— Андрей, неужели ты думаешь, что я не ценю твое расположение? Говорю тебе откровенно, положа руку на сердце, — узкая ладонь ювелира легла на тощую грудь. — Ты у меня первый после отца и матери. Иному я бы не предложил, а для тебя… пожалуйста! — на Иосифа Абрамовича нахлынул кураж. — Последний кусок готов отдать!