Венец карьеры пахана
Шрифт:
— И что же?
— А они скажут вот что: никто не продает таких бриллиантов, а Армен продает, значит, у него появились очень серьезные деньги, если он скупает такое дорогое сырье. Тогда почему мы об этом ничего не знаем? А если у него появились такие деньги, следовательно, он должен поделиться и с остальными, — глубоко вздохнув, отец продолжил: — Это только со стороны кажется, что богатым людям хорошо живется, но на самом деле большие деньги всегда создают и очень немалые проблемы. В этом мире уже все давно поделено. А я в нем всего лишь крохотный винтик. Ты меня должен понять, Арсен. Ведь я думаю в первую очередь о всех нас.
— Отец…
— Ты
— Кому, например?
— Кому? — отец на секунду задумался, после чего вдруг сказал: — Плесни мне еще коньяку, — Арсен тотчас выполнил просьбу отца. Тот смотрел на тоненькую струйку с явным удовольствием. — Сколько лет этому коньяку? — спросил он.
— Пятьдесят два года.
Отец понимающе покачал головой.
— Хороший возраст. Армяне умеют делать коньяк, — с гордостью произнес он. — Наш коньяк очень любил Черчилль. Мне отец рассказывал, что во время Ялтинской конференции Сталин подарил Черчиллю целый ящик дорогого армянского конька. Твой дед лично заносил ящик коньяка к нему в кабинет. Ладно, не о том сейчас. Мой отец, а твой дед служил в очень серьезной конторе. Ты же знаешь, что наша семья всегда занималась алмазами. Об этом знали в НКВД, и отец частенько выступал в качестве эксперта. Так вот к чему я это говорю, его отправили на Урал оценивать алмазы. Их там не только добывали, но и просто изымали тогда у многих ювелиров. Вот и у Зальцера забрали крупный алмаз, который каким-то образом оказался у него.
— Это тот самый Зальцер?
Армен Саакян, усмехнувшись, отвечал:
— Тот самый. Так вот это был алмаз «Султан»! После революции он исчез и уже в войну каким-то образом объявился у Зальцера. Его хотели упрятать очень надолго, но он был отличным ювелиром, и у него нашлись какие-то крупные покровители. Думаю, что без вмешательства очень серьезных людей здесь не обошлось.
— Именно дед изъял у него этот алмаз?
Армен Саакян усмехнулся.
— А что ему еще оставалось делать? Но даже не это главное. Этот алмаз вместе с другими, которые были добыты на Вишере, должны были переправить союзникам, но камни каким-то непонятным образом исчезли. Шестьдесят лет о них никто ничего не знал, и вот сейчас они объявились. А алмаз «Султан» был предназначен в подарок Черчиллю.
— Вот даже как!..
— Представь себе. Что-то мне подсказывает, что это именно те камушки, которые когда-то исчезли. А значит, за ними, возможно, стоят очень серьезные люди. Не менее серьезные люди могут и разыскивать их. Ты не мог бы узнать у своих купцов как-то поделикатнее, что ли, нет ли у них «Султана»?
Арсен напрягся.
— Это риск. Они могут отказаться от встречи.
— Я знаю. Но этот риск оправдан, мы должны знать об эти людях все! Не исключено, что я усложняю ситуацию, а на самом деле за ними никого нет. Им просто повезло, удалось обнаружить пропавший контейнер. Тогда разговор можно будет переломить
Арсен кивнул.
— Кажется, я тебя понимаю. Попробую узнать.
Старый Армен неожиданно расслабленно улыбнулся.
— А насчет того, кому может не понравиться мое возвышение, так это в первую очередь братьям Саркисянам, Иосифу Зальцеру, дядюшке Шато… Шато как раз занимается огранкой крупных алмазов. В свое время он мне очень помог, дал деньги на развитие бизнеса, а такие вещи, как известно, не забываются, — помолчав немного, он продолжил: — Ну, хорошо, с дядей Шато я поговорю. У нас с ним очень много общего, но это может не понравиться Абрамяну! Вот его-то точно не станут мучить угрызения совести, — щеки отца понемногу наливались алыми тонами, движения сделались немного неточными.
— И что же они сделают?
— Нас просто устранят, вот и все! Они слишком сильны, чтобы мы могли с ними тягаться. Сынок, это очень высокий уровень.
— Имея такие алмазы, ты предлагаешь под кого-то лечь? — прежде Арсен никогда не разговаривал так со своим отцом.
Старый Саакян нахмурился.
— Значит, ты вырос, а я этого и не заметил. Вот как ты теперь разговариваешь с отцом.
— Прости, отец, я не хотел. Как-то само вырвалось.
Армен вздохнул.
— Ты все равно мой сын, и что бы я ни делал, все это ради тебя. Мне скоро уходить, а тебе оставаться.
— Так что ты скажешь, отец, неужели тебе не хочется попробовать сделать такое дело?
Бутылка коньяка была наполовину пуста. Для обстоятельного разговора требовалось выпить еще столько же.
— Я не просто хочу, я жажду этого! — неожиданно резко ответил отец. — Вот поэтому я и здесь. Мне всегда хотелось подняться на ступень выше. Почему старый Армен должен всегда плестись в хвосте?! Тем более что имеется прекрасная возможность прорваться! Я так понимаю? Знаешь, мне всегда хотелось доказать всем, что я чего-то стою, — широко улыбнувшись, он добавил: — И кажется, такой случай представился. Когда у тебя встреча с продавцами?
— Договорились встретиться через день. Они должны показать мне товар.
— Хорошо, постарайся с ними поторговаться, какую бы цену они ни предложили, — махнув рукой, Армен добавил: — Хотя чего тебя учить, ты и сам не хуже меня это знаешь.
— Знаю.
— С собой возьмешь пару человек. Мало ли что.
— Я давно знаю продавцов.
— Кто они такие?
— Местные хитники, копали в основном изумруды.
— Что же это их вдруг на алмазы потянуло?
— Видимо, случай подвернулся.
— Ладно, все-таки будь осторожен. Большие деньги способны вскружить голову кому угодно.
— Я понял, — сказал Арсен, почувствовав облегчение.
— Коньяк допьешь без меня. Мне хватит! — кивнув на затворенную дверь, отец вдруг сказал: — Можешь допить со своей девушкой. Хотя женщины больше любят вино. Знаешь, она мне понравилась, скромная, даже ни разу не вышла.
Глава 20 ТОРГОВЛЯ «МРАМОРОМ»
Одно дело торговать отдельными камушками, и совсем другое — сбывать целую партию «белых». Здесь без прикрытия не обойтись. В качестве охраны можно, конечно же, привлечь братков. Но это стремно! Одной зарплаты им будет маловато. Тут долю подавай! Для прикрытия лучше всего подходят милиционеры, желательно офицеры, чтобы в случае недоразумения могли потрясти перед носом у особенно навязчивых личностей серьезными ксивами.