Венец Логоры
Шрифт:
– Ужас какой! А как его поймали? По твоим рассказам – опытный боец.
– Колодец он пошёл отравить, а там собака откуда ни возьмись… – Белка злобно скривился. – Твари хвостатые, ненавижу! Ну, и повязали Лысого. То есть, тогда не лысого ещё. Волосы у него после того случая расти перестали. Да там и кожи-то негусто, а на кости не растут отчего-то.
– Колодец отравить?! – опешил Иван, хотя должен уж был привыкнуть за три-то дня. – Но ведь оттуда же кто угодно потом попить мог: и дети, и женщины, и те, кто вообще не воюет!
– У нас тут все воюют, – тихо поправил его Белка. – И женщины, и дети. С ними воевать ещё похуже бывает,
Иван промолчал. Сомнительно, что на этой планете умный, означает то же самое, что и на Астаре.
– Ну ладно – те люди его пытали, за, то что он их убить хотел. Он их поубивал, за то, что они его пытали. Всех остальных он теперь за что убивает? Вот и Лору тоже…
– Ты чего, из-за девки всё ещё маешься? – совершенно искренне удивился Белка. – Не ты же её грохнул!
– Она на меня посмотрела… – Иван замялся, не зная, как объяснить. – Я ей улыбнулся, обнадёжил, вроде как. А её убили.
Белка покачал головой, хмыкнул насмешливо.
– Вот уж действительно: совесть мучает не тех, кого должна, а тех, у кого она есть. А у Лысого нет, выгорела вся – он и не мучается. Ты лучше мне вот что скажи, астариец…
– Меня Иваном зовут.
– А мне по фигу, я тебя никуда звать не собираюсь. Ты скажи, где твой телохранитель? У вас, астарийцев, на плече всегда телохранитель сидит, вы без него даже в туалет не выйдете. Ну, на Логоре, по крайней мере. Твой-то где?
– Я его… – замялся Иван, чувствуя, что сейчас его оскорбят, пусть незамысловато, но обидно. Обиднее всего, что заслуженно. – Я его оставил… С собой не взял.
– Да-а, – вздохнул Белка. – Поторопился я тебя в умные-то определить, погорячился. А внешность обманчива бывает. Вот ты тому яркий пример.
И улыбнулся пакостно, ощерился паскудно. Иван отвернулся от молодого бойца, взялся зелень разглядывать. Заросли перед ним густо наросли, вольготно, пышно. Только расслабился – пришлось вздрагивать от неожиданности. В трёх шагах, вряд ли дальше, раздвинул узкие, резные листочки, чёрный, любопытный носик. Следом озорные глаза-бисеринки лукавством блеснули, а там и острые ушки показались. Шёрстка рыжая, пятнышки белёсые. Лиса секунду разглядывала Ивана, казалось – улыбается. Видно, что не боится, в себе уверена. Где уж такому увальню изловить её, хитрую да шуструю? Иван в ответ губы растянул, лисица фыркнула насмешливо и исчезла, словно привиделась.
– Ух ты! – беззаботно восхитился Иван и тут же на конвоира обернулся. Вспомнил, что не дома. А Белка мгновенно сгруппировался, словно котяра перед мышью, в одно мгновение округу глазами обшарил. И пистолет в руку словно сам запрыгнул. Удобно лежит, бока о ладонь греет.
– Чего ты орёшь, суматошный? – прошипел придушенно.
– Лиса! – так же шёпотом отозвался Иван.
– Чего?! – опешил Белка, зыркнул ошалело. – Его ж убили прошлым… Постой. Лиса? Это с хвостом которая?
– Ну да. Рыжая.
Белка губы расквасил, выдохнул сквозь них тяжело, с присвистом. Ну что за невезуха такая? Бате на глаза попался в недобрый час, майся теперь с дураком всю дорогу.
– Ты чего, астариец? Лисы не видал, что ли?
– Так то дома. А тут вообще другая планета.
– Лисы – они везде одинаковые! – наставительно проговорил Белка, перед Ивановым носом грязным пальцем покачал многозначительно. – А были бы разные – их и называли бы по разному! Идиот!
Иван болезненно сморщился, промолчал. Верно, в общем-то, не поспоришь. Человечество с одной планеты расселялось, всю скотину-животину с собой тащило. Откуда ж разным лисам взяться?
Белка заглянул в мешок, рукой во внутренностях пошарил, добыл небольшой, тряпичный свёрток. Развернул бережно. На ладони оказался золотистый брусок, в котором Иван без труда узнал брикет молотого, спрессованного сыта. Словно родным чем-то пахнуло от солнечного прямоугольничка. Хоть и нет у молотого сыта запаха, а всё-таки, всё-таки… Белка глянул недовольно.
– Чего пялишься? На, жуй скорее, пока время есть.
Отломил кусочек, небольшой совсем, Ивану в подставленные ладошки сунул.
– Этого хватит. А то разбухнет, брюхо разорвёт. Весело, конечно, я бы глянул. Но ты командиру живым нужен.
– Но это же полуфабрикат! – возмутился Иван негромко. – Заготовка для репликатора. Его же надо со вкусовыми добавками смешать, блюдо изготовить. Это же только растительная основа!
– А у тебя репликатор в кармане завалялся? – так же негромко, но убедительно вызверился Белка, блеснул злобно выпученными глазами. – Не хочешь – не жри, мне безразлично.
Иван дальше спорить не стал, жрать всё равно что-то надо. В прошлые дни Белка его какими-то овощами пичкал: твёрдыми, с белёсым, сочным нутром и горьковатым вкусом. Но, видать, кончились дары природы, коли уж на сыт расщедрился. Кусочек в рот затолкал, крошки губами с ладони подобрал. Ох, мерзость какая! Конечно, в этом порошке спрессованном, кладезь всего, для организма необходимого. Иван это знал и ценил, как и все в Системе. Но без вкусовых добавок пробовать не приходилось. А без них… Ну, мерзость и есть, не подбирается другое слово.
Белка сунул к его губам горлышко фляги, убедился, что Иван глотнул хорошенько и хмыкнул издевательски.
– Полуфабрикат… Нормальный, сухой паёк. Для дальних рейдов – самое то. Весит мало, питательный. Я гляжу, вояки из вас, астарийцев, те ещё! Ладно, хватит болтать, идти пора.
Иван никакого сигнала не видел и не слышал, но весь отряд дружно снялся с места и вытянулся в привычную змею. Значит, действительно, пора.
* * *
К исходу дня забрезжил свет меж стволов деревьев, потянуло в просветы пьянящим запахом свежей травы, подсушенной солнцем, и распахнулась долина, сбегающая пологим склоном к далёкой, но звонкоголосой речушке. По правую руку, прижавшись одним боком к обрыву, а с другого прикрывшись кирпичной стеной, расположилось небольшое селение, крыш с десяток. Туда отряд и направился. Бойцы заметно повеселели, едва не бежали вприпрыжку, даже тяжёлое оружие полегчало вроде. Шеи, от загара чёрные, к земле не гнёт, как обычно, хребты не горбатит.
– Это ваш дом? – спросил Иван у Белки, который рвался к постройкам, словно собака к полной миске.
– Чего? – не сразу понял тот, но дошло вдогонку. – А-а-а… Нет, это перевалбаза. Но наша, конечно, чего бы мы на чужую-то попёрлись? Эх и отдохнём сейчас!
Отряд споро втянулся в распахнутые настежь ворота, но Иван заметил внимательный взгляд часового с каменной вышки. Видимо, прибывших здесь хорошо знали, иначе встречали бы не так беспечно. Подтверждая это, ворочался в амбразуре ствол тяжёлого пулемёта, разглядывая людей жутким, чёрным зрачком со следами копоти. Внимательно принюхивался. Похоже, нравились ему не все, и он по этому поводу не молчал никогда.