Венец Логоры
Шрифт:
– Ну да, ну да… Это хорошо?
– Если не убьют – очень даже, а…
– А дальше я понял! Ну, а если бы не летучка ваша, то куда?
Больной, без видимой причины, неожиданно закашлялся – сухо и надсадно. Иван с готовностью сунул ему в руки ковш с остатками воды.
– Могли бы в рабы продать, но с таким телосложением, работник из тебя! Если здоровье хорошее – на запчасти, но тут ты по возрасту не подходишь, на органы детей охотнее берут. Поди знай, каких болезней ты нацеплять успел, взрослый такой? В публичные дома девки требуются, а парни не особо, да и посмазливей
– Я ведь серьёзно спрашивал, – с укоризной протянул Иван. – А вы меня пугать взялись, как маленького. Кто тут на вашей планете органы пересаживать станет? И кому? Вы вон, с инфекцией-то справиться не можете.
– А при чём тут мы? – удивился, в свою очередь, логориец. – На Логоре у людей органы изнашиваться не успевают. Мы тут, в основном, вообще здоровыми умираем. От пули, например. У нас до старости редкие счастливчики доживают. Это вам, на цивилизованные планеты, запчасти для людей требуются.
– На Астару не требуются! – возмутился Иван.
– Вот только на неё и не требуются! – не стал спорить собеседник. – Вы там, идиоты, навсегда от болезней избавились! А у нормальных людей принято болеть и лечиться. Чтобы за лечение платить исправно и много. Экономику поддерживать.
– Но ведь структура биозавесы несекретная, – удивлённо протянул Иван, обескураженный таким странным обвинением в идиотизме. – Это вообще имперская разработка, совсем немного и оставалось, чтобы её до ума довести. Нам меньше ста лет понадобилось!
– Кому, кроме вас, агров, могла ещё в голову идея прийти, такой источник доходов перекрыть? Люди болеют всегда – доход стабильный! Кому вы нужны, со своим железным здоровьем? Одни убытки. Ну, а кроме того, биозавеса не позволяет модифицировать человеческий организм, вживлять электронику. Вот если бы она бессмертие обеспечивала – тогда, да, тогда конечно. А так – была нужда себя ограничивать!
Иван опустил голову, помолчал. Пробежала между ботинок какая-то многоногая букашка, по делам своим, букашечьим. Только лёгкий след ажурной вязью в пыли остался.
– Домой я хочу. К родным идиотам. К аграм, над которыми вы все смеяться привыкли. А мне над вами плакать хочется. Прилетают же на вашу планету астарийцы?
– Понятно, прилетают, благодетели! – фыркнул обидно больной. – Сыт привозят, как мы тут без него?
– Вы так сказали, как будто мы нехорошее что-то делаем, – смутился Иван. – А что плохого – людей кормить?
– А вот кишки к позвоночнику подтянет – поневоле задумаются! – с неожиданной злобой выкрикнул логориец. – Может, поля начнут засевать, а не кладбища!
– Но это же ваша планета! – воскликнул Иван. – Ваш народ! Вы что же, предлагаете, голодом их заморить?
– Я предлагаю их не кормить, а это не одно и то же. Пусть сами себя покормят! А то вся планета – воины, ни одного пахаря. Я по этому поводу притчу вспомнил. Время есть, желаешь – расскажу.
– Я по этому поводу одного человека вспомнил – осторожно улыбнулся Иван. – Время есть – послушаю.
Огромная, зловеще-чёрная мрачная фигура, высилась посреди Зала Правосудия, словно
Пацан-подросток, съёжившись и замерев от холодного ужаса, стоял перед грозным и могучим Стражем, покачиваясь и едва держась на ватных ногах. Казалось, что лишь леденящий душу взгляд великана не позволял ему рухнуть прямо посреди Зала Правосудия.
А вокруг толпились люди: с заплаканными глазами, с весёлыми, с равнодушными… Все ждали сурового, но, как всегда, справедливого, приговора Стража.
– Ты признаёшь, что убил человека? Такого же подростка, как ты сам?
– Но он… Да, но… Так получилось!
– Ты сомневаешься в своей виновности?
– Я защищал девочку! Он её ударил и собирался ударить ещё! Я пытался его остановить…
От жгучей обиды паренёк сорвался в крик, не осознавая, на кого осмелился кричать.
– И что? – продолжил Страж.
– Он посоветовал мне написать жалобу и замахнулся… Я взял камень и ударил его по голове. И он умер. Но я не хотел убивать, я хотел защитить!
– Значит ли это, что ты не раскаиваешься?
– Не раскаиваюсь! Я его остановил! Как смог – так и остановил… Пусть теперь сам на том свете на меня жалобы пишет!
Гул возмущённых голосов взметнулся к сводам Зала Правосудия, но тут же и смолк, повинуясь жесту Стража.
– Виновен! Приговор: изъятие из общества. Без права возврата!
Под одобрительные крики людей Страж положил массивную ладонь на плечо подростка, провёл к своему кораблю и поднявшийся трап отрезал их от суетного, привычного мира людей. Сняв шлем, Страж повернулся к приговорённому и…улыбнулся.
– Добро пожаловать в Корпус Стражей Правопорядка, новобранец!
Иван покачал головой.
– И в чём суть?
– Всегда и везде есть люди, способные убивать себе подобных. Это не очень страшно, а иногда и необходимо. Страшно, когда такими становятся все. И убивают, просто потому, что так живут. Ни во что уже не веря!
– Но во что можно верить, убивая друг друга? В высший разум, в вечное добро?
– Да ни во что! Невозможно… Но очень нужно. Нужно верить, что есть какая-то цель у всего этого.