Венец на двоих
Шрифт:
По большому счету, Дорнану все еще было непонятно, чем руководствовался его отец, когда не стал даже заботиться о том, чтобы удалить Морнов из страны, ограничившись их высылкой из столицы. Как-то раз он осторожно завел об этом разговор с лордом Джинесом и очень удивился, узнав мнение пожилого воина. Тот предполагал, что Майрит оберегал Коранну и двоих ее сыновей от Канара и Роэрана, которые могли желать отомстить за смерть сестры. Даже само упразднение Дома Морн, который фактически никуда не делся, больше смахивало на уступку Стеллам, чем на справедливое наказание семейству преступника.
Разговоров
При этом она чувствовала себя совершенно спокойно, словно и не числила за своим семейством никакой вины. Глав пограничных Домов тоже не смущало присутствие дамы, чьим родовым именем в Эрнодаре пугали детей. Порой Дорнану казалось, что все вокруг знают больше, чем он. Он, вероятно, самый несведущий король в истории Эрнодара! У ан’Койра возникало ощущение, что он пытается идти в кромешной темноте, да еще во время метели. Может, пограничники и были правы, когда откровенно заявляли о своих предпочтениях. Ильтера будет гораздо лучшей правительницей, чем он!
Задумавшись, он очнулся только тогда, когда ложка заскребла по дну пустой миски. Желудок удовлетворенно замолчал, зато застучавшая в висках ломота напомнила о том, что и во втором своем распоряжении Коранна Морн была совершенно права: даже венценосным особам требуется хотя бы иногда отдыхать. До вечернего совета он, наверное, проснется и сам, так что будить его не придется. Не снимая куртки и сапог Дорнан ан’Койр лег на жесткую кровать, застеленную чем-то похожим на одеяло, и почти сразу провалился в беспокойный сон…
Когда поднявшийся за открытым окном шум заставил его открыть глаза, по ночному небу плыли уже все три луны — богини. В первое мгновение Дорнан пытался судорожно сообразить, где находится. Вслед за осознанием весьма позднего (или уже раннего?) времени суток пришла мысль о том, что леди Морн решила не сдерживать свое обещание «разбудить вечером» или же вообще не воспринимала его как обещание, а следовательно, оставила за собой право передумать. А может, ему что-то подсыпали в пищу или воду? С некоторых пор Дорнан стал весьма подозрителен в таких вопросах.
Пробурчав сдавленное проклятие, он торопливо вскочил с кровати и направился к двери. Поскольку шум не смолкал, и Дорнан несколько раз отчетливо услышал в этом гомоне слово «величество», то по лестнице слетел так, словно за ним гнались все равианцы и паданонгцы во главе со своими королями, послами и полководцами. Кого там поминают — его или Ильтеру? Что с ней случилось?
У входа в смотровую башню толпились люди, широким кругом обступив что-то на земле. К счастью, Дорнана сразу заметили, и ему не пришлось проталкиваться вперед. Ближайшие к нему солдаты и гвардейцы расступились. На белеющей в темноте мостовой площади, скрючившись, лежал окровавленный человек. Дорнан опустился на корточки рядом с раненым. Мужчина средних лет ничем не выдающейся внешности был одет в простую, но добротную одежду, сейчас отяжелевшую от пропитавшей ткань крови, на плечах — толстый походный плащ, призванный не только оберегать от холода, но и служить ночной постелью путнику, на боку — меч. Когда Дорнан дотронулся до его плеча, незнакомец застонал, но глаз не открыл.
Снова расступившаяся толпа пропустила в центр леди Коранну, над ее головой, словно маленький костер, плясал сгусток света. Она присела рядом с раненым и прикоснулась к нему. Некоторое время на лице чародейки не отражалось никаких эмоций, как будто она прислушивалась к чему-то далекому и никому не понятному. Потом Коранна Морн вздохнула и, посмотрев на короля, покачала головой. Значит, раненый безнадежен. Ничего удивительного: в неярком свете Дорнан мог разглядеть, что на этом мужчине буквально нет живого места.
— Кто это? — вполголоса спросил ан’Койр.
— Ваше величество, возвращающийся отряд разведки нашел его у западных ворот, — сглотнув, ответила Карадейл Джинес, оказавшаяся поблизости. — Судя по всему, часть расстояния он преодолел ползком — лишь поэтому ему и удалось оказаться так далеко.
— На нем одежда без герба Дома, — заметил Дорнан. — Кто-нибудь из глав может узнать своего человека?
— Ваше величество, этот солдат не из наших, — пробормотал лорд Эталинф. — Кара, продолжай!
— Когда мы его нашли, он был еще в сознании, — зачастила внучка главы Дома Джинес, чаще поглядывая на сурового деда, чем на ан’Койра. — Он сказал, что у него послание для короля и он должен передать его лично. Но по дороге ему стало хуже…
— Леди Коранна, его еще возможно привести в чувство? — Дорнан приподнял брови.
Чародейка бросила на него острый взгляд и, немного подумав, кивнула. Она не любила без лишнего повода тревожить тех, кто уже готовился подняться к Отцу — Небу и трем богиням, но иногда другого выбора не оставалось.
— У него вряд ли найдутся силы больше, чем на десяток слов, — предупредила Коранна, обхватывая ладонями голову умирающего.
Вздохнув, она вгляделась в лицо мужчины, покрытое грязью и запекшейся кровью. Он вдруг вздрогнул и выгнулся дугой, хватая ртом воздух. Глаза его широко распахнулись, как будто он силился увидеть в темноте нечто непостижимое.
— Король… король ан’Койр… послание… — простонал незнакомец.
— Говори, я слушаю, — Дорнан наклонился ближе, одновременно стараясь поддержать раненого.