Венец судьбы
Шрифт:
— В тот раз, когда я впервые переместилась с помощью волшебства… — начала Марцина.
— Да, я помню, — кивнула Лара.
— Я успела бросить лишь взгляд на тех двух молодых людей, что были с тобой. Их лица были одинаковы, но один из них был темный, а другой светлый. — Марцина перебирала воспоминания. — Кто из них стал Повелителем Сумерек, мама?
— Колгрим, тот, что с золотистыми волосами, — ответила Лара.
— Что же случилось с другим, темноволосым? — не унималась Марцина.
— Колгрим заточил его в темницу вместе с их отцом, в камеру, созданную
Холод и ужас сковали Марцину. По щекам ее струились слезы, но она словно не замечала их. За эти несколько минут весь ее привычный мир вдруг изменился до неузнаваемости.
— Так вот почему я чистокровное магическое создание, в отличие от Ануш, Загири и Таджа, — задумчиво подвела итог Марцина.
— Да, поэтому, — сказала Лара, продолжая гладить ее длинные черные волосы.
— В моей душе есть место и Свету и Тьме, — заметила Марцина. — И необходимо сохранять меж ними равновесие. Ведь так, мама? — Она смотрела Ларе прямо в глаза.
— Хочется надеяться, Марцина, что Свет возьмет верх над темным началом в тебе, так как в грядущей битве нам будет нужна твоя помощь, — сказала Лара.
Марцина долго молчала, но наконец заговорила:
— Теперь я понимаю, почему время от времени я совершаю столь безрассудные и низкие поступки.
— Никто не совершенен, — ответила Лара. — Даже в магическом мире. Всегда и во всем должно быть равновесие.
— Как же ты можешь любить меня?! — в порыве спросила Марцина. — Ведь он взял тебя силой!
— Да, это правда, что ты не была плодом любви, — откровенно сказала Лара младшей дочери, — но, как только я увидела тебя, с самой первой секунды я полюбила тебя, Марцина. И Магнус искренне любил тебя. Всю свою жизнь ты была окружена любовью, и именно она делает тебя сильной и будет придавать тебе сил всегда.
— Но если бы отец, то есть доминус, узнал бы правду, мама, стал бы он любить меня? Если бы он знал, что мой биологический отец был воплощением зла, смог бы он тогда любить меня?
— Конечно! — без малейшего колебания ответила Лара. — Он любил бы тебя, несмотря ни на что. Я знаю это совершенно точно. У Магнуса было большое и щедрое сердце, что отличало его от прочих смертных.
Теперь заговорила королева лесных фей:
— Что ж, Марцина, теперь ты знаешь, каковы последствия нечестного вмешательства и что может быть, если подслушивать чужие разговоры. Я надеюсь, ты усвоила урок. Многие годы мы изо всех сил старались уберечь тебя, и что же, лучше ли тебе сейчас, когда ты узнала все это?
— Теперь я чувствую горечь и печаль, но в то же время я стала мудрее, — ответила Марцина. — Я буду трудиться и прилагать все усилия, чтобы преодолеть наследие Сил Тьмы в себе.
Лара обняла юную фею:
— В тебе гораздо больше светлого, нежели темного, злого. Но послушай, Марцина, Колгрим не знает правды о твоем происхождении. Если он обнаружит истину, он попытается перетянуть тебя на свою сторону. Он чрезвычайно обворожителен и обладает даром убеждения. Но он гораздо
— Надеюсь, она прислушается к тебе, так как меня не слушалась никогда, — с раздражением добавила Илона.
Лара бросила красноречивый, пылкий взгляд на мать, и королева лесных фей громко рассмеялась.
— Это совсем не смешно, мама, — отреагировала Лара.
— Ах, ты не права, моя дорогая. Ты в конце концов довела до совершенства этот присущий только мне взгляд, полный порицания и праведного негодования. У тебя отлично получилось, Лара.
Теперь тихонько засмеялась Марцина, Калиг тоже начал ухмыляться. Улыбнулась и Лара, поняв всю иронию слов своей матери. На данный момент худшее было позади. Теперь Марцина знала страшную тайну своего рождения, но Лара не сомневалась, что неизменная поддержка и любовь помогут ей оправиться и обрести новые силы. Голос Калига прервал ее мысли.
— Марцина, твоя мать и я хотим, чтобы отныне твой дом был с нами, — сказал он.
— Но я лесная фея, — начала было Марцина и осеклась. — Впрочем, боюсь, что я уже не знаю, к кому принадлежу, — призналась она.
— Ты принадлежишь к роду своей матери, — сказал ей Калиг. — Ты часть светлого мира и солнца нашей пустыни.
— Мне нужно обдумать все это в одиночестве, — искренне сказала Марцина.
Илону обеспокоили слова внучки. Марцина пережила большое потрясение, и ей действительно требовалось время, чтобы свыкнуться с новой реальностью.
— Я знаю одно превосходное место, — улыбаясь, сказала Лара.
— Ей лучше вернуться в леса вместе со мной, — возразила Илона.
— Нет, ей лучше воспользоваться всеми преимуществами моего заветного, особенного места.
Лара взглянула на Калига, который улыбнулся и кивнул ей.
— Да, это то, что нужно, — согласился он.
— Что это за место, мама?
— Это Зирун.
— Тот уединенный оазис? — удивилась Илона. — Там такой зной! Нет, чтобы воспрять духом, Марцине нужна прохлада густых зеленых лесов!
— Я думаю, решать ей самой, — сказал Калиг.
Его глаза встретились с глазами Лары, и она едва заметно кивнула. Тогда Калиг взял Марцину за руку, и они исчезли.
Илона с раздражением топнула ногой.
— Как мог Калиг сделать такое! Ты уверена, что Марцине можно доверить остаться с ним наедине? — Она была зла. — Раз мое присутствие, очевидно, никому здесь не нужно, тогда я отправляюсь домой.
И королева лесных фей испарилась в облаке пурпурного тумана.
Лара засмеялась, но в ее смехе была нотка печали. Как это было похоже на ее мать — непременно сказать что-то колкое и обидное, если ей не удалось сделать по-своему. В отличие от своей бабушки Марцина редко совершала одну и ту же ошибку дважды. Лара откинулась на кушетке и стала наблюдать, как восходят луны в небесах Хетара. Вокруг нее умиротворяюще пели ночные птицы, и в теплом воздухе благоухали ночные цветы. Она почувствовала возвращение Калига еще до того, как он появился и сел рядом с ней на кушетке.