Венец судьбы
Шрифт:
«Ограниченный разум смертных не в состоянии постигнуть нечто такого масштаба, — на волшебном безмолвном языке сказал Калиг. — Они не то чтобы не верят тебе, нет, они отказываются понять это в полной мере. Они могут выжить, только продолжая вести привычный образ жизни. Перемены — вот что смертные переживают тяжелее всего».
«Мое сердце разрывается», — ответила Лара.
Он крепко сжал ее в объятиях: «Ах, снова эта частичка крови смертных говорит в тебе. Но именно она сделала тебя столь могущественным волшебным существом, любовь моя. Ты сопереживаешь смертным, даже если не можешь до конца понять их».
Лара немного успокоилась и прижалась к нему, он почувствовал, как то невероятное напряжение, что постоянно усиливалось в ней по мере их приближения к Тере, а затем к Хетару, стало отступать. «Я хочу волшебного хлеба».
«Увы, с собой у меня нет ни крошки, так что придется довольствоваться хетарианской пищей».
Лара рассмеялась, чем прервала разговор Кадарна и его жены. Посмотрев по сторонам, она позвала прислугу.
— Мне нужно немного поесть, — сказала она служанке.
— Сию минуту, моя госпожа! — ответила женщина и заторопилась прочь.
— Разве у нас есть время? — спросил Кадарн. — Ведь свадьба должна вот-вот начаться?
— Палбен и его жены еще не облачены в соответствующие случаю одежды, — отметила Лара. — Значит, у нас есть еще несколько часов. Они будут принимать ванну и переодеваться. И конечно, нужно еще будет успокоить вторую жену Палбена, так как она вдруг обнаружила, что партии ее кузин, по ее мнению, оказались более выгодными, чем ее собственная.
— Она показалась мне весьма дерзкой и избалованной особой, — заметила Паулина. — В отличие от госпожи Лорейн, чье умение держаться и тонкое понимание своего неоднозначного положения не могут не вызвать восхищения.
— Вы правы, Дивша Агасферус, несомненно, очень избалованная, так как она отпрыск самой богатой семьи Хетара. Палбен женился на ней по той же причине, что и ваш сын берет в жены Йамку Агасферус. Чтобы связать себя кровными узами с Повелителем Сумерек. Конечно, для этого будет необходимо, чтобы у каждой пары родился ребенок, но они с этим справятся. Я нахожу в Палбене много сходства с его дедом Ионой, а тот был из тех, кто всегда выполняет то, что должен, — сухо сказала Лара. — После того как у Дивши родится ребенок, Палбен предоставит ей собственный дом, здесь, в Золотом районе, и превосходного раба для сексуальных утех, который будет развлекать ее, пока она растит ребенка. Она будет пользоваться уважением и почетом, соответственно своему положению второй жены и урожденной Агасферус, и Палбену не придется постоянно терпеть ее общество. Дивша будет жить, ни в чем не нуждаясь.
— Ах, наш несчастный сын вынужден жениться на девушке из такой семьи! — Леди Паулина буквально позабыла себя от горя. — И наверняка она будет презирать Теру и возненавидит наш замок, ведь он так старомоден по сравнению с этим прекрасным дворцом!
— Девушки не родные сестры, они кузины. И были воспитаны разными родителями. Я уверена, Йамка Агасферус понравится вам. — Лара пыталась ободрить госпожу Паулину.
— Так у нас есть выбор?! — воскликнула леди Паулина.
— Нет! — резко оборвала Лара. — Если, конечно, вы не хотите, чтобы доминион вашего мужа был тотчас полностью захвачен Повелителем Сумерек. Вы что, не понимаете, что, будучи его родственниками, вы сможете заслужить хотя бы толику его уважения и снисхождения. Без этого родства Тера просто перестанет существовать! Этот брак Ваклара — единственное спасение для вашего доминиона. Йамке придется вести себя, как любой жене в доме своего мужа.
— Лара, — нежно остановил ее Калиг и продолжил на никому не слышном языке: «Успокойся. Эта женщина не может вдруг кардинально изменить себя, она такая, какая есть, — самодовольная и недалекая представительница смертных. Будь с ней терпимее».
«Я ужасно голодна, и не собираюсь быть терпимой по отношению к этой женщине, которая не видит, как ее мир рушится у нее на глазах, и переживает, что обстановка в ее доме недостаточно современна. Как же я устала от этих людей, Калиг!»
«Я знаю», — ответил он.
— А вот и угощение. — Принц-тень повернулся к Кадарну и его жене: — Вы, должно быть, тоже голодны, ведь мы как раз прервали ваш ужин.
— О, какие восхитительные блюда! — защебетала леди Паулина. Она взяла тарелку с растительным узором. — Взгляни, Кадди, этот фарфор прозрачный! Мы должны обязательно приобрести такую посуду для нашего замка! — Она обернулась к принцу Калигу: — Как вы думаете, могли бы мы задержаться в городе еще на несколько дней, милорд? Мне нужно посетить кое-какие магазины.
— Уверен, что, как только в семье Агасферус узнают, что вы лично прибыли для переговоров о свадьбе вашего сына, они непременно захотят, чтобы вы остались у них подольше, — сказал Калиг. Он был само очарование. — Если вы задержитесь здесь, я прослежу, чтобы вам хватило для этого одежды и прочих вещей. И я верну вас в Теру, как только вы этого захотите.
— Но, Паулина, я не могу оставить Теру без своего контроля, — возразил доминус Кадарн.
— Ах, Кадди, всего на пару дней! Тера не распадется на части за два дня, — стала жалобно умолять леди Паулина. — К тому же, если эта юная аристократка станет нашей дочерью, мы должны ближе познакомиться с ее семьей.
— Два дня, не больше, и только если я смогу следить за переговорами Кадока и моего дяди о предстоящем брачном союзе, — угрюмо ответил Кадарн.
Пока эти двое препирались, Лара внезапно осознала, что ее горячая привязанность к этому миру и страстное желание спасти его уже не были так сильны, как прежде. Неужели Калиг был прав? Безусловно, он прав. Она не могла вспомнить, когда он в последний раз ошибался, если такое вообще с ним случалось.
Вдруг дверь в гостевую комнату распахнулась.
— Мама! Мне сказали, что ты здесь, но я не верил в это, пока не увидел тебя собственными глазами. — Колгрим, Повелитель Сумерек, вошел в комнату и, устремившись к Ларе, поцеловал ее в обе щеки.
— Я не могла не принести тебе своих искренних поздравлений, — довольно сухо ответила Лара.
Колгрим громко рассмеялся.
— Это ваш сын? — взволнованно заговорила леди Паулина.
Колгрим устремил свой взор на Лару и, не отрывая от нее своих серых глаз, ожидал ответа.
— Да, это мой сын, — наконец проговорила Лара.