Венец творения
Шрифт:
— Я вам очень благодарна!
Профессор поставил чашку на блюдечко и сухо заметил:
— Благодарите тех, кто организовал звонок из Центрального аппарата Министерства здравоохранения. Я собрал о вас кое-какие сведения… Вы ведь не журналист и не репортер, а занимаетесь устройством свадеб…
Женя подтвердила, а профессор спросил:
— Зачем вам тогда встреча с пациенткой? Будь вы журналистом и желай накропать сенсационный репортаж, это было бы понятно. Но в таком случае, пусть хоть сама министр звонила бы, такой гость доступа к пациентке не
Женя давно обдумала, чем объяснить свой интерес к Кристине.
— Понимаете, я пишу книгу… Триллер, в котором имеет место убийство, подобное тому, что совершила Кристина… Я не хочу сочинять небылиц, не хочу писать чепуху с точки зрения судебной психиатрии. Поэтому мне надо переговорить с тем, кто совершил подобное преступление, чтобы правдоподобно отразить это в своем романе. Однако уверяю вас, что все имена и события будут изменены, действие происходит в провинции…
Профессор допил кофе, поморщился, как от зубной боли, и сказал:
— Писатели еще хуже репортеров! Недавно мне пришлось принять участие в консилиуме по освидетельствованию одной такой вот писательницы, что совершила ряд убийств, а потом впала в кому и до сих пор лежит в одном из институтов. Она, слава богу, уже более никогда не очнется. А если все же очнется, то наверняка опять примется за старое…
Женя припомнила какую-то позапрошлогоднюю историю, однако не позволила увести разговор в сторону.
— Значит, вы против того, чтобы я говорила с пациенткой?
Профессор снова скривился и заметил:
— Мое мнение не играет особой роли. Если я вам дам от ворот поворот, вы ведь снова подключите знакомых, и мне снова будут звонить из министерства. А у меня и так дел невпроворот! Однако сначала подпишите это!
Он подсунул ей документ о неразглашении.
— В особенности я не хочу, чтобы все потом говорили, что я устроил здесь экскурсию для блатных! — заявил он без обиняков. — Так, подписали? Отлично! А книгу вы мне потом пришлете, я люблю на досуге писать разгромные рецензии на такие вот детективчики и триллеры, в которых сиволапые авторы, которые разбираются в судебной психиатрии, как свинья в апельсинах, пишут такой бред, что хоть стой, хоть падай! И на ваш шедевр тоже напишу, вы уж не обессудьте!
— Буду крайне признательна за вашу рецензию эксперта! — ответила Женя, внутренне улыбаясь: обещанного триллера ему придется ждать ой как долго!
Пока они шли по бесконечным коридорам, Женя осведомилась о состоянии пациентки и о том, виновна ли она — по мнению профессора.
— Хотите получить конфиденциальные сведения? Как бы не так! Освидетельствование еще идет. Каков будет наш вердикт, сказать не могу. Узнаете в свое время. Однако что значит — «виновна»? Мы такими понятиями не оперируем! Речь идет о том, вменяема пациентка или нет! Факт виновности устанавливается не нами.
Они миновали массивную металлическую дверь и прошли в другой, выкрашенный противной зеленой краской коридор.
— Однако не стоит забывать, что в желудке пациентки был обнаружен частично переварившийся язык ее убитого мужа. А его потроха лежали около кровати, на которой она безмятежно спала. Спала, зажав в руке нож, коим, и это подтвердили все экспертизы, был убит и разделан, подобно свинье, ее супруг. Вы видели фотографии с места преступления? Это просто Содом и Гоморра! Прямо Лондон осенью 1888 года! Как будто Джек-потрошитель вернулся!
Джек-потрошитель…Легендарный маньяк, которого, как утверждал профессор Нехороших, не было в помине — и за деяниями которого на самом деле скрывались сатанисты!
Было понятно, что профессор ни секунды не сомневался в виновности Кристины.
— А какова вероятность того, что… Что ее подставили? Что убийца кто-то другой, быть может, не один, а Кристина — просто жертва, на которую свалили вину за это жуткое преступление? — спросила она, когда они, миновав пост охраны, на котором дежурил молодой дюжий санитар, подошли к еще одной двери.
Профессор усмехнулся и, бросив на Женю оценивающий взгляд, произнес:
— Сразу видно буйное воображение автора дешевых триллеров! Уж извините за мою прямоту и резкость. Это только в них хитрый убийца вкладывает герою или героине нож или револьвер, а тот или та просыпается в кровати, а рядом — бездыханное тело партнера, с которым они прошлой ночью резвились.
— Меня удивило, что в деле Кристины имеется заключение токсикологической экспертизы о том, что в ее крови следов наркотических веществ не обнаружено, — заметила спокойно Женя, — но сама экспертиза была проведена аж четыре дня спустя! К тому времени следов, конечно же, не осталось?!
Профессор снова бросил на нее оценивающий взгляд, на этот раз полный удивления:
— Ага, вы и дело читали? Занятно, что вам это бросилось в глаза! Мне, кстати, тоже. Я уже обратил внимание товарищей из Следственного комитета на это, так один из этих хохмачей сказал, что да, недоработка, и они исправят. Так что надо полагать, что вскоре в деле появится акт токсикологической экспертизы от того же дня, когда пациентка была взята под стражу!
К ним подошел медбрат, гремевший связкой ключей. Он заглянул в зарешеченное окошко в двери и сказал:
— Все в порядке! Ее доставили в комнату для свиданий. Мне ее подготовить?
— Подготовь! — ответствовал профессор, и медбрат, отомкнув дверь, зашел в камеру.
Женя же произнесла:
— Но то, о чем вы говорите — подтасовка улик! Защита имеет право знать о том, что экспертиза имела место намного позже ареста! А если еще появится и результат липовой, то это может стать решающим фактором, по которому Кристина будет признана виновной! Ведь если ее разум был затуманен наркотиками…