Венец творения
Шрифт:
Летний праздник удался, Женечке было дозволено присутствовать и лечь спать только после заката солнца, который намечался на одиннадцать вечера. Моя подопечная носилась по саду как угорелая, весело смеясь и распугивая бабочек и стрекоз. Все, абсолютно все, были уверены, что это самый очаровательный ребенок, которого они видели в своей жизни. И только графиня Мария Ростиславовна, облаченная в роскошный, несколько неуместный для приема в саду, туалет, с невероятно дорогим колье из бриллиантов и огненных опалов вокруг тонкой шейки, обмахивалась веером из страусиных перьев, покашливала и, жалуясь на
Наконец, с большим опозданием, пожаловал и еще один сосед, миллионщик Гелиан Георгиевич Тугодумов, купивший не так давно разорившееся семейное гнездо одного княжеского семейства подле Мухиной дачи.
Сей тип, громогласный, щегольски одетый, с хитрым выражением лица, мне сразу же не понравился. Мне отчего-то сразу стало ясно, что миллионы свои он добыл далеко не самым праведным путем. Он так походил на посетителей борделя, в котором мне когда-то довелось работать! Но на меня он внимания не обращал, предпочитая беседу с важными гостями. Да и кем я была — всего лишь плохо одетой скромной гувернанткой!
Прибыл он не один, а со своей молодой женой, какой-то аристократкой, из старинного, но нищего рода, продавшейся в вечное рабство этому типу за право именоваться его женой. Уж кто-кто, а новоиспеченная мадам Тугодумова была мне неинтересна, посему я благополучно избежала необходимости быть ей представленной и ушла в глубь сада.
И на то имелась веская причина. Ведь важнее всего для меня было то, что из Москвы прибыл Михаил Григорьевич. Однако не один, а с тремя приятелями и двумя барышнями! Одна из них, некая Татьяна Аристарховна, дочка богатейшего московского банкира, так и льнула к нему, не отходя от него ни на шаг! И я сразу распознала в ней соперницу. Было понятно, что эта надменная темноволосая красавица положила на Михаила Григорьевича глаз. Стоило мне обратиться к объекту моей страсти с приветственными словами, как эта особа, томно вздохнув, попросила «Мишеньку», как она именовала юного графа, принести ей прохладительные напитки и мороженое.
Только он удалился, как Татьяна Аристарховна, окинув меня презрительным взглядом, произнесла:
— Я ведь знаю таких, как ты! Отлично знаю!
— Сударыня, что вы имеете в виду? — спросила я холодным тоном. Та же, усмехнувшись, пояснила:
— Я же вижу, как ты смотришь на Мишеньку. Да и он поведал мне о бедной гувернанточке, которая появилась в поместье его родителей. Ты ведь хочешь прибрать его к рукам? Не получится, ибо Мишенька — мой!
Я заверила ее, что она ошибается, указав на то, что ее тон просто неприличен. Татьяна Аристарховна улыбнулась и заметила:
— Но тебе до Мишеньки не добраться! Потому что он мой, и только мой! Я стану новой графиней Бальзуевой-Мухиной. Причем очень скоро! А тебя, как только мы с ним поженимся, отсюда вышвырнут.
Появился Мишенька, державший в одной руке бокал оранжада, а в другой — тарелочку с разноцветными шариками мороженого. Татьяна Аристарховна, капризничая, взяла только напиток, отказавшись от мороженого. Тогда он, очаровательно улыбнувшись, спросил меня, не хочу ли я отведать мороженого.
Мороженое, да из его рук! Конечно же, я хотела! Поэтому, игнорируя злобные взгляды банкирской дочурки, я взяла тарелочку и стала уплетать аппетитное яство. Михаил Григорьевич завел со мной разговор, что крайне не понравилось его спутнице. Заявив, что в саду полно комаров и мошек, что было ложью, она двинулась вперед, исходя из того, что юный граф последует за ней. Он же по-прежнему разговаривал со мной, не двигаясь с места!
— Мишель, оставьте эту бедняжку в покое! Я вас жду! — произнесла она по-французски. Михаил Григорьевич, скорбно улыбнувшись, принес извинения и последовал за ней. Я же, показывая наглой особе, что тоже говорю по-французски, громко с ней на этом языке попрощалась. Она, дернув плечом и фыркнув, ничего не ответила.
Мне не оставалось ничего иного, как в одиночестве поглощать мороженое. В этот момент передо мной возник господин Ушайко. Кого-кого, а вот его мне хотелось видеть в последнюю очередь!
Он завел нудную беседу о погоде, запинаясь, кашляя и сморкаясь в большой клетчатый платок. А потом внезапно, на полуслове бухнулся передо мной на колени и начал произносить какую-то бравурную речь, которую я разобрать не могла из-за его сильного заикания. Однако я знала, что он повторно признается мне в любви. Как же отвадить от себя этого почитателя?
В этот момент к нам приблизилось несколько гостей, и студент-агроном, бормоча, что он нашел свои очки, хотя те были у него на носу, неуклюже поднялся и заковылял прочь. Я с облегчением вздохнула, обернулась — и онемела.
Ибо, облаченная в модное платье по последнему писку парижской моды, передо мной стояла моя подруга Сашенька, с которой мы познакомились во время работы в борделе! Она изменилась, стала еще более красивой и ухоженной. Но это была она, вне всяких сомнений!
Сашенька, тоже узнав меня, несколько переменилась в лице, еле заметно кивнула, указывая на расположенную неподалеку мраморную беседку. Я прошла туда, а минут через пять ко мне присоединилась и Сашенька. Обняв и расцеловав меня, она спросила, что я здесь делаю. Я пояснила и поинтересовалась в свою очередь, что делает здесь она.
Сашенька вздохнула и призналась, что находится на летнем празднике не одна, а с мужем. И супругом ее был не кто иной, как миллионщик Тугодумов! Возликовав, что ее мечта осуществилась и она смогла найти состоятельного мужа, который бы полюбил ее такой, какая она и есть, я бросилась Сашеньке на шею, но она строго заметила:
— Нет, ты не понимаешь, Женя, для него я княжна Хованская! О моем прошлом он ничего не знает, ибо, конечно же, не взял бы в жены. Я играю роль своей жизни! Гелиан — человек злопамятный и если узнает, что я не та, за кого себя выдаю…
В этот момент снаружи что-то хрустнуло, и мы тотчас сменили тему, а потом быстро вышли прочь. Наблюдая за Сашенькой подле ее мужа-миллионера, я думала о том, что она ведет крайне опасную игру. Игру, которая могла стоить ей жизни!
Наконец начали сгущаться сумерки, и когда солнце окончательно зашло, небо расцветил фейерверк. Затаив дыхание, все гости наблюдали за чудесами пиротехники и разноцветными гирляндами огней, что рассыпались, складываясь в причудливые узоры, по ночному небу.