Венец Венеры
Шрифт:
– Это что еще за ерунда, - спросил Аль, с недоумением рассматривая злополучную ленту у себя в руке.
– Сама не знаю, она просто оказалась у тебя, - улыбнулась Нерезза.
– Теперь все у тебя станет хорошо.
– Вот дерьмо, - выдохнул Пачино. Не нравилось ему это, вот совсем не нравилось - он с подозрением взглянул на куртизанку, но она была невозмутима и явно рада тому, что дело своё успешно провернула.
– Вот дерьмо. Знаешь что, Нерезза Вента, я не желаю тебе зла, но и добра от меня ты теперь не дождешься. Тут что-то не чисто, и ты в этом замешана. Я влетел по полной. Вся эта Венеция меня вообще не волнует к твоему сведению. Плевать я на
Он протянул ей руку, в ладони которой лежала поблескивающая светом ткань.
– Живи, как знаешь, Аль Пачино, - усмехнулась Нерезза.
– Жаль, что у нас не срослось. Не возводи всю вину на меня. Сам виноват - ты был небрежен, ты поспешил, сам выпутывайся теперь. И это тебе поможет.
– Может, заберешь? Это ведь твоего рода вещь, - с надеждой спросил Пачино.
– Теперь не могу, - вздохнула она.
– Я венец тебе отдавала, но не давала. Как он у тебя оказался - сама не понимаю. Теперь всё сам, только сам, Аль. Жаль, что у нас не срослось.
– Ох, Нери, меня уже тошнит от тебя, - вздохнул Пачино, честно признавшись этой негодяйке, которая впутала его в очень странную и явно недобрую историю.
– Всё, конец вечеринки, мне подумать надо. Веселой тебе ночи, куртизанка. Век бы тебя не видел.
И когда он вышел из комнаты Нерезза Вента улыбнулась холодно и прошептала: «Век и не увидишь. Если выживешь, чужак».
Глава 12 Лестница в небо.
Стоило Пачино спуститься в общую залу «Бочки роз», как он увидел человека, который на время сменил область его интересов, ведь это был масон Пьетро Челлини - мурри - кирпичник, которому он заказал партию особого кирпича, для выделки стен бассейна. Кирпичники и масоны были на особом счету в Сиятельной.
Все попытки венецианцев докопаться до чистой воды, пробурить скважины до слоев, несущих пресную воду, не увенчались успехом. Только на острове Лидо были источники, но количество их воды было минимально. Венецианцам пришлось глубоко призадуматься и разработать венецианские «колодцы», которые на самом деле, были никакие и не колодцы, а просто аккуратные вырытые скважины, заполненные чистым песком, пройдя через который и фильтруясь, чистая вода накапливалась в емкости для относительно чистой воды. Верхнюю часть таких колодцев, каменные оголовья - можно было увидеть в городе повсюду. Назывались эти водосборники прикольным словом «поцци» и рыли их честные «поццики» - землеройки, мастера своего дела, поскольку углубляться в почву островков было делом тонким и хитрым. За несколько веков поццики набрались опыта, и под сотню колодцев накопали уже на всю Венецию. Поццики сотрудничали с местными масонами - «мурри», ведь верхнюю часть колодца всегда делали из камня, а это уже масонские дела - камни тесать. Воды мало было, на одного венецианца приходилось всего по пять - семь литров питьевой воды в сутки - это мизер какой-то, это было очень мало, просто провоцировало антисанитарию. С чистой водой была напряжно в Венеции, поэтому венецианцы пользовались правом устанавливать собственные водосборники в домах. Колодцы-поцци были не только на площадях города, но и в двориках. Вода в них поступала с крыш по керамическим и каменным желобам. Когда воды недоставало, например, в засушливое время, ее доставляли из рек в специальных лодках - бурчи.
– Пьетро, хватит лопать мясо, набьешь живот, как в постеле скакать будешь? И где мои кирпичи, партия уже готова, почему они не доставлены на Повелью, - сразу круто взялся за дело Аль.
Но не на того напал тарантиец, и в этот раз корчились ему обломы, потому что Челлини свои права знал отлично:
– Рот закрой, тарантиец, вином пахнет, - пробурчал в ответ честный мурри.
– Договорились: через два дня тебе поставлю партию кирпича. Вот и жди. Я сейчас руки немного освежу ласками, и кое-что новенькое проверю. А завтра возможно и другое чего придумаю. Ты ловкий парень, Пачино. Если кто другой намерится устроить у себя бассейн - мои особые кирпичи придутся к делу. Некуда спешить.
– Мальчики не ругаемся, не злимся, не в моем доме, - сразу охладила пыл возможных спорщиков подошедшая хозяйка.
– Ты бассейн ставишь, мой сладкий?
– Ага, солнышко, от него прохладно и уютно. И забавно - только представь - голенькие гости все купаются, и там всякие столики с вкусняшками плавают по поверхности воды, и вообще, красиво. Как твои сисечки, ох вы ж мои красавицы, - и неугомонный тарантиец не сходя с места присосался к одной груди и даже помахал рукой мурри Пьетро, приглашая присоединиться к развлечению.
– У меня и своя телочка есть, - рассмеялся Пьетро Челлини, продолжая восстанавливать силы после трудового дня, перед тем как подняться и развлечься со своей давней подружкой.
Диана хоть и похохатывала задорно, но заметила перемену настроения у славного клиента. И стоило тому оторваться от её груди, как она внимательно посмотрела ему в глаза:
– Вижу, эта мерзавка всё испортила. Что с тобой, сладкий?
– Умная ты женщина, Диана. Все хорошо, но ты права. Я хочу предупредить - до утра, наверное, засяду у тебя в одной комнате, плачу честно, но девочек не надо - мне подумать надо над одной важной сделкой.
– Понятно, это конечно можно устроить, - кивнула хозяйка.
– Не напрягай девочек, как мой шалопай Николас освободится, сразу гони его ко мне, - дал еще одно распоряжение Аль и они прошли в одну из комнат рядом с общим залом. Диана совершенно верно решила, что буйство веселья стихнет без своего шумного вдохновителя, а внизу было поспокойней - окно выходило на канал, шума было меньше в маленькой уютной комнатке.
Когда Николашка подошел к своему легату, он увидел уже привычное, всем знакомое лицо Пачино: полное сил, задора и явно придумавшего новую, очень забавную каверзу своим врагам и недругам.
– Какие дела, командир?
– сразу взялся за дело ординарец, но так же быстро и сменил интерес.
– Ухты, вот так дрянь! Это что за мерзость у тебя такая? Она странная. Я чувствую в ней угрозу, выброси каку, Алекс, это нехорошая штука.
– Сам знаю, Ник, а что ты чувствуешь?
Ник подошел вплотную и внимательней взглянул на ленту в коробочке в руках легата. Вдруг он посмотрел на Лешку странным взглядом и резко попросил:
– Закрой! Коробку закрой!
Зубриков четко исполнил команду. Она вообще прозвучала не как бытовая просьба, а как команда воина воину в бою. Ник немного постоял, словно прислушивался к округе и себе, и улыбнулся улыбкой хитрой и злой:
– Открой!
Легат открыл коробочку.
– Закрой!
– спустя несколько мгновений скомандовал ему ординарец.
– Я те чё, опенклозер? «Открой-закрой-открой-закрой», ты что начухал? Колись, мерзкий мурзилка, - приказал сам заинтригованный легат.
– Она меня меняет. Ну и поганая штуковина, - уже не улыбался Николас.
– Она меня к тебе меняет. Когда открыта, мне тебя обнять хочется - как отца, всякое такое, как в детстве, но это неправильное, не моё, ты понял о чем я. Откуда у тебя эта мерзость. Выкинуть надо её в канал.