Венец Венеры
Шрифт:
Апулиец и место для жительства выбрал странное, страшное и неприглядное. Он получил дозволение построить себе дом на острове Повелья. А это был небольшой остров, расположенный в лагуне всего в пяти километрах к югу от Венеции. Полвека назад во время очередной войны с Генуей, генуэзский флот совершал нападения на малые острова, не решаясь бросить вызов Сиятельнейшему городу. Тогда всех жителей Повельи переселили на соседний остров, с крепкой обороной - Джудекку, там было безопасней. Остров Повелья не остался необитаем - на его северной части остались проживать призраки и духи старого кладбища, и немногие больные, которые не прошли карантин в госпитале в южной части острова. Повелья стал местом, где задерживались почти все суда, при малейшем намеке на угрозу чумы. На острове давно был основан госпиталь, в котором работали хорошие доктора.
После окончания той войны жители не стали возвращаться на старые места - кому это надо? Уезжать от близости к центру деловой жизни никто не захотел, да и недоброй славой издавна пользовалась Повелья, остров призраков и жертв заразы - ну его!
Апулиец получили разрешение строиться на южной части Повельи, и уже щедро оплатил работу строителей и сделал значительные траты на покупку материалов. Золотом он не сорил, но траты у него были огромные - вызывали зависть у молодых венецианцев. Плевать, что Пачино остался один из рода, и все его деньги, это наследство - завидно и всё! Апулиец тратил десятки тысяч дукатов в неделю - это вызывало нехорошие мысли.
Призраков и духов старого кладбища Марко не боялся, а вот необходимость принять участие в развлечении, на которое он дал согласие - напрягало. Но пути назад уже не было. А впереди его ждала компания Пачино.
У апулийца была компания, как у всякого купца. Прибыл он на отличной каракке, по городу шлялся в компании слуг - во главе которых выступал молодой дерзкий нахал с глазами прирожденного убийцы. Вот с этим самым Никколо никто не связывался - понятно стало очень скоро, на расправу скор Никколо. В отличие от хозяина парень действовал быстро решительно и с угрожающим результатом - он просто прирезал несколько своих соперников - таких же телохранителей, как и сам. И никто ничего ему не предъявил - это было нормально, это было в правилах цеха - рискнул своей шеей, отвечай за последствия. Потом он нарвался на вызов со стороны горячих молодых сыновей из почтенных родов - и вот в этих случаях Никколо показал класс чести, поединки провел аккуратно, играючи и ничем не унизил проигравших, все просто поняли - он мастер меча, прирожденный талант, такое встречается.
Когда в сумерках показался восточный берег Повельи, Марко поразился увиденному. Всего дней девять прошло с начала стройки, но на берегу уже стояло довольно приличное здание. В наступающей темноте оно не выдавало себя светом окон, фонарей и факелов охранников - казалось, что дом уже заснул. Но это было не так. Повелья ожила - и первыми вестниками жизни на острове мрака и неудачи были коты, которых сразу раздобыл, скупил и подсобрал по островам Венеции этот странный Пачино. Коты безобразничали по кустам, мяукали и урчали, а некоторые сразу кинулись к подъезжающей гондоле и уселись, с подозрением невозмутимых хозяев присматриваясь к гостю. Время от времени они поворачивали морды друг другу, словно хотели задать вопрос: «И что понадобилось этому придурку от нас на ночь глядя?» Но не задавали - коты мудры, они помалкивают, знают, хитрецы, что начни они разговаривать, тогда люди их быстро припашут работу трудиться и на службе потеть. Марко сошел на берег, и отпустил довольного оплатой гондольеро назад в Венецию. Хотел было пнуть одного из наглых котяр, но кот был не дурак! Предугадав недоброе он фыркнул и встал и отошел, словно насмехаясь над молодым задирой: «Свиней пинай, сам чушка неделикатный!» Когда Морозини подошел ближе к дому, и стал искать вход, ему навстречу вышли три человека. Одеты они были в манере этого забавного апулийца. Аль не стеснялся всем показывать, что поскитался по свету уже немало, повидал много, и многое ему пришлось по душе. В своих костюмах он свободно и смело смешивал части одеяний из разных стран и сторон света. Часто его можно было увидеть в арабских шароварах. Они нисколько не напоминали штаны бедняка - материал был дорогим, и пошита вся одежда апулийца была искусно. Но он во всем демонстрировал вкус, довольно нелепый вкус, непонятный, но что-то в его изысках было привлекательное - арабские шаровары Пачино носил узкие, и получались и не шаровары, а какие-то особые кальсоны, вроде и прилично и неприлично одновременно. И непонятно! Рыцарские шоссы - чулкообразные штаны он не носил, но его штаны все были узкие, иногда специально смятыми и словно сплющены особым образом так, что выглядело это забавно, но приятно глазу. Однажды он разгуливал по Сиятельной в несуразных грубых штанах, на которые глазели все и ничего не понимали: штаны были из грубой ткани, это было сразу заметно, но окрашены они были в сочный богатый тоном синий цвет, а это кричало о достатке хозяина. И были штаны забавными, узкие, обтягивающие зад и ноги - но совсем не шоссы - и со странными мешочками, пришитыми к задней и передней части штанин. Такие забавные мешочки, совершенно открытые сверху, без завязок - очень глупо и непрактично, ведь и воришка запустит лапу загребущую и выпадет что особо ценное. Но дуришка Пачино только хохотал: «Джинсы это вам не шоссы, понимать надо! Не рубите вы фишку ковбойства и прочей американской фирмы». Все так и поняли: «фирманы» арабские это было дело тонкое, но непрактичны были эти джинсы и глупы. Изысканно и более стильно выглядели те же арабские штаны - этого у Аля Пачино было не отнять, штаны он позволял с себя снимать только шлюхам. Украшениями он не увлекался, но иногда его одежды украшали и серебряная вышивка и жемчуг.
Слуги были в простых штанах, сапогах и куртках, совсем непохожих на модные в Венеции, но выглядели люди очень прилично, хоть и необычно.
«Морозини. Добро пожаловать, иди с нами», - просто без претензий пригласили его в дом. Марко спокойно пошел за ними. Интересно ему было, просто любопытство его грызло: что за проделку и затею измыслил этот Пачино? Выглядело все очень неприятно, но увлекательно, до жути увлекательно.
Когда он вошел в дом, Марко увидел большую комнату, непривычно большую, так не строились в Венеции. В комнате, даже зале, было два камина, не растопленные по случаю жаркого времени года, стоял большой стол и несколько кресел. В одном из кресел сидел Никколо и - даже не встав из кресла! Вот мерзавец - сразу предложил гостю посетить комнату, в которой гость может привести себя в порядок. Морозини не хотел в уборную, но решил оглядеться, узнать побольше о делах и жизни апулийца было делом хорошим, нужным. В малой комнате он увидел рукомойник, а за ширмой он наткнулся на кресло с ночным горшком, очень удобное, чтобы справить нужду, сразу было видно. Морозини потыкал пальцем в кожаную обивку сидения и убедился - мягко, приятно - дырка по середине позволяла с удобством сделать все дела - ловко и стильно устроено, у них в доме такое же кресло есть, но только для своих. В этом доме и гостей встречали с уважением - кресло выглядело солидно. Марко не удержался и присел - мягко. Он улыбнулся: посмотрим, что там дальше мне покажет этот нахал.
И нахал показал ему. Воспоминания о той ночи до самой смерти не покинули Марко Морозини. И они всегда согревали его кровь, придавали уверенности и бодрости - он тогда здорово извернулся, но вывернулся! Хорошо повеселились.
Глава 3 Ты лучше танцуй! Аль Пачино
«Первое правило касты баловней Смерти: никому не рассказывать о касте баловней Смерти», - Аль Пачино улыбнулся, словно бы вспомнил нечто известное только ему, а Марко подумал, что правило какое-то нелепое. Апулиец продолжил совершенно холодным тоном, в котором не было ни капли торжественности, напротив, даже некая скука:
«Второе правило касты баловней Смерти: никогда никому не рассказывать о касте баловней Смерти.
Третье правило касты баловней Смерти: в танце участвуют только двое.
Четвертое правило касты баловней Смерти: не более одного танца за один раз.
Пятое правило касты баловней Смерти: танцоры танцуют без обуви и голые по пояс.
Шестое правило касты баловней Смерти: танец продолжается столько, сколько потребуется.
Седьмое правило касты баловней Смерти: если начавший танец потерял сознание или делает вид, что потерял, или говорит «Хватит» - танец окончен.
Восьмое и последнее правило касты баловней Смерти: новичок обязан начать танец».
Аль Пачино кивнул своему телохранителю и тот вышел из залы, а хозяин продолжил:
– Сейчас я тебе покажу этот танец. Это тайный танец. Он посвящен Смерти. Никогда не забывай об этом, Марко. Никколо, поехали!
И за стеной раздались звуки: кто-то начал играть на барабане, а потом негромко вступили гитара и труба. Аль напомнил, откуда он родом: «Слушай и смотри танец из Таранта, это тарантелла, танец касты баловней Смерти. Фаворити делла Морте!»
И он показал. И Марко никогда еще не видел более безобразного, отвратительного, развратного и нелепого танца. А потом началось обучение:
– Это же тебе не лезгинка, а тарантелла! Показываю все сначала. Носком правой ноги ты давишь паука. Вот так, оп-оп-оп-оп-оп, - и Пачино снова показал Марко, что «давить» надо как бы размазывая паука «вращательным движением ноги».
– Второго паука ты давишь носком левой ноги. А теперь! Оба паука ты давишь вместе!
И Аль принялся «давить пауков», ноги его то вставали на пятку, то на носок, при этом он безобразно вилял задницей и совершал руками разные нелепые движения. Марко поразился - по отдельности все движения казались частями пляски дикаря, но все вместе... смотреть на танец этого тарантийца было интересно. Все движения со стороны выглядели не так сложно. И когда Марко сам попробовал, ему эта тарантелла понравилась.
Аль поучал его следить за разворотом ног: «Это важно. Оба колена всегда согнуты. Сначала одна нога, потом другая, а затем - обе вместе. Встаешь на правую ногу, а левая тем временем опирается на носок. Делаешь вращательные движения левой ступней, затем повторяешь то же самое другой ногой. Далее встаешь на правую ногу, левая должна опираться на пятку.
Руки держатся перед собой, движения руками нужно начинать вправо, а затем полукруглым движением - влево, опять вправо и опять влево на счет раз-два. Вращение и движение бедрами также выполняются на счет раз-два. Раз: и вес тела переносится на правую ногу, а правое бедро, тем самым, съезжает в сторону. Два: вес переносится на левую ногу, и бедро съезжает налево. Продолжаешь покачивать бедрами на счет раз-два, двигаясь из стороны в сторону. Постепенно накладываешь на движения бедрами движения руками, делая их одновременно и в одну и ту же сторону на счет раз-два. Вообще рекомендую про себя петь «У-у-у-у» и квакнуть пару раз. Почему квакать? Потому что лягушки! Они пауков кушают. Оп-оп-давим паука».