Венецианская маска. Книга 1
Шрифт:
— Элена, дорогая! — смущенно бормотал счастливый Марко, обнимая и целуя ее. Потом, понизив голос, прошептал ей прямо на ухо, чтобы не услышали остальные. — Никто не может держать нас в разлуке. Как это я не могу видеть тебя в моем же собственном доме?
Она рассмеялась.
— Ну уж теперь, когда я всему так быстро научилась у синьоры — твоей матери, в награду за это, может быть, мне и позволят.
— Стало быть, ты делаешь успехи?
— Я собираюсь стать утонченной, обладающей непревзойденным вкусом хозяйкой и самой лучшей женой на целом свете!
— А я буду для тебя самым лучшим мужем!
Они снова поцеловались и обменялись улыбками, смысл которых был ясен лишь им одним.
Но, по мнению Элены, лично для нее не было среди всех Челано человека опаснее, чем физически сильный и по-своему красивый, но какой-то недоброй, жестокой красотой, Филиппо, во всем, что касалось дурного нрава, оставивший далеко позади свою матушку. Этот человек с квадратным лицом, кустистыми бровями, глубоко посаженными глазами, постоянно настороженными и блеском напоминавшими холодный гранит, слегка вздернутым носом и особенной формой ноздрей всегда сохранял заносчиво-дерзкое выражение, которое не мог изменить даже очень красивый подбородок. Одетый в голубой сюртук, богато вышитый серебром, он распространял спесивый дух, всегда сопутствующий людям, привыкшим упиваться собственной внешностью, жесткие линии рта придавали лицу агрессивность, и Элену всегда коробило, когда он бросал на нее откровенно похотливые взгляды. И хотя она старалась избегать с ним встречи в этот вечер, он намеренно постоянно держался в секторе ее обзора, будто они оба играли в какую-то не очень понятную ей тайную игру. И когда Филиппо приблизился к ней, чтобы пригласить на кадриль, сделав при этом очень грациозный, начинавший входить в моду жест рукой, ее сердце упало, но отказать она не могла и была вынуждена пройти с ним один круг по залу. Как Элена и опасалась, он дал волю своим пальцам, а когда во время танца ей надо было пройти у него под рукой, он без тени смущения уставился вниз, бесстыдным взором рыская по ее декольте.
— Вот уж никогда не думал, что вы выдержите мою матушку в роли наставницы, — признался он во время танца с откровенно циничной усмешкой, — но мне говорили, ах, да, Лавиния говорила, что вы справились со всем блестяще. А это очень непросто. Я снимаю перед вами шляпу. И с нетерпением жду, когда же мы познакомимся ближе.
— Я слышала от Лавинии, что и вы нечасто появляетесь
— Не рассчитывайте на это, Элена.
Она была счастлива, когда смогла отделаться от него. Ей не раз приходилось видеть в глазах мужчин похоть, но никогда еще столь неприкрытую. Элена подумала о том, какую же жуткую ревность этот Филиппо должен был испытывать к Марко. К счастью, тут же ее на танец пригласил Марко, и они не расставались до самого конца этого чудесного, наполненного музыкой вечера.
На следующий вечер у них также было достаточно времени, чтобы обменяться впечатлениями о вчерашнем — синьора Челано снизошла до того, что позволила своему сыну сесть за стол в его собственном доме. Элене тогда показалось, что у него чуть усталый вид, но ведь и она еще не совсем пришла в себя от того, что им пришлось танцевать ночь напролет.
После того как Марко узнал, что Элена и десятой части дворца не успела осмотреть, он вымолил разрешение показать ей дворец. В качестве дуэньи синьора послала с ними Лавинию, но ту было нетрудно убедить, чтобы она следовала за ними на почтительном расстоянии. Марко целовал и обнимал Элену в каждом алькове и за каждой колонной. Стоило им завернуть за очередной угол, как они, смеясь, тут же бежали со всех ног, чтобы как можно дальше оторваться от Лавинии и выкроить себе чуть больше секунд на взаимные нежности.
Этот поход должен был завершиться в сокровищнице дворца. Они почти уже дошли до этого места, как вдруг Марко, пробормотав что-то, двинулся в совершенно другом направлении, и Лавиния остановила его.
— Не туда, Марко…
Он не успел ответить, как Элена стала допытываться.
— А что это? Какая-нибудь загадка? Тайна?
Марко кивком головы показал Лавинии, что принял ее слова к сведению, и, обняв Элену за талию, повернул обратно, чтобы отвести ее в потайную комнату.
— Нет, никакая не загадка. Здесь имеется секретная гостиная, которую постоянно держат на замке — там много-много лет назад совершилось убийство.
Элена поежилась.
— Я ни за что туда не пойду. Можешь даже и не говорить мне, где она находится.
— Не буду, — пообещал он. — И мои братья тоже тебе не скажут. И Лавиния. Дело в том, что никто, кроме моей матери, не знает, где она.
Элена тут же подумала, что палаццо Челано, как впрочем и все дворцы, что на канале Гранде, являл собой сочетание торжественного великолепия и зловещих тайн. И лишь очень немногие из этих венецианских дворцов не несли в себе напоминаний о преступных делах прошлого.
Когда они любовались сокровищницей дворца, Элена примерила там кое-что из украшений, хранившихся в ларцах и шкатулках, и Марко водрузил ей на голову корону невесты, изготовленную из золота и драгоценных камней. У Лавинии эта картина вызвала дурное предчувствие. До Элены ни одной невесте не позволялось надевать корону до наступления дня свадьбы, но возражать было поздно, и она промолчала. На какое-то время Лавиния позабыла о дурных предчувствиях и смеялась вместе с молодыми. Никогда в жизни ей не приходилось видеть двух людей, которые так влюблены друг в друга.
Весь следующий день до самого вечера, когда должна была состояться ее встреча с Марко, Элена пребывала на вершине счастья. Она без конца подбегала к окну, и синьора даже вынуждена была усадить ее на место и прочитать нудную нотацию о том, что она высказывала нескромное, и даже постыдное, нетерпение. Едва заслышав приближающиеся шаги, она радостно вскочила, но это был не Марко, а Альвизе. Выглядел он мрачно.
— Марко занемог, — объяснил он. — Утром жаловался на головную боль, а уже к полудню обнаружились признаки лихорадки.