Венецианские страсти

Ренсинк Татьяна

– Он не мстил, - покачал головой Блэкстон, встретив удивлённую ухмылку собеседницы:

– Вы говорили с ним?

– Я должен был знать подробности, чтобы взяться за это дело. Понимаете,... мужчина, увидев свою женщину в чужих руках... К тому же казалось, она была там добровольно. Мужчине тоже больно подобное. Тоже самоуверенность, желание выжить испаряется. Я думаю, Вы сами всё уже слышали от него, друзей или подруг, не раз.

– Да, - опустив взгляд, снова через слёзы усмехнулась с болью Кэтрин.
–

Но мне от этого не легче. Принять не могу. Я постоянно об этом думаю и... как забыть, как жить дальше? Так хотелось бы, чтобы было, как раньше.

– Так уже не будет, но может быть лучше, - кивал он и видел, что ей труднее принимать всё, как есть, а боль души не унималась.
– Да, и Вами пользовались, и им... Он такая же жертва.

– Вы любили когда-нибудь?
– взглянула Кэтрин, а слёзы будто стали застывать.

– Нет, - искренне улыбнулся Блэкстон.
– Но я видел тех, кто любит такой любовью, как у Вас с Алексом. Любовью нерушимой, преданной, вечной. Увы, не каждому такая дана.

– Вы всю жизнь один? Без любви?
– поразилась Кэтрин.

– Ну, почему... Я был женат. Я вдовец.

– Вы её не любили?

– Мы были женаты по воле родителей. Любви не было, но дружили, уважали друг друга.

– Она погибла?

– Умерла при родах вместе с нашим сыном, - признался Блэкстон и сглотнул, попытавшись немного скрыть боль за такую гибель.

– Как же Вы живёте без любви?

– Как могу. А Вы сможете? Сможете смотреть на него и осознавать, что он не с Вами, не Ваш? Сможете забыть, разлюбить, отдать себя иной жизни, чем с ним?

Кэтрин смотрела в глаза сопереживающего собеседника. Она знала, что на каждый его вопрос у неё ответ - «нет»... Душа рвалась, боль страдания убивала, но понимание, что жизнь без любимого, навечно любимого, — невозможна...

– Не смогу, - вымолвила она.
– Но как быть?

– Время поможет... Вам стоит лишь поверить этому времени. Ведь оно уже помогало Вам не раз. Вернуло любимого. Избавило от бед.

Взглянув на бумагу, лежащую на столе между ними, которую стоило подписать, чтобы согласиться с условиями Алекса, Кэтрин не сказала больше ничего. Она взяла перо, обмакнула его в чернильницу и с новыми слезами подписала.

Точно так же, без слов, она покинула кабинет. Кэтрин помнила каждое слово, каждый вопрос Блэкстона. Многое боролось в ней, звало и умоляло принять решение и выбрать тот или иной путь... Укрывшись наконец-то в своей комнате, Кэтрин не ожидала, что, как только закроет дверь, следом войдёт сам Алекс.

Он ничего не говорил. Стремительно, пока Кэтрин ещё не совсем поняла происходящего, заключил в объятия и припал к губам горячим поцелуем...

Глава 3

...Кэтрин сидела на кушетке, вспоминая беседу с Блэкстоном и как потом всё же воссоединилась с возлюбленным. Подруга, нынешняя королева, тем временем собиралась в дальнейший с нею путь. Они провели эту ночь в роскошной гостинице, и теперь предстояло прибыть в Венецию, до которой оставалось не так далеко.

Там уже были их мужья в сопровождении важных особ. Причину поездки те не скрывали, рассказав откровенно о том, что случилось в Венеции несколько месяцев назад и что будет теперь, в феврале этого 1797 года, на последнем карнавале.

– Я тоже сразу надела парик, - с улыбкой вышла из уборной подруга-королева, и Кэтрин улыбнулась:

– Да, Вики, так нас вряд ли узнают. Уже карнавал начался. Нам удастся затеряться в толпе, а там выйти к ним,... к нашим любимым.

– Так, как в прошлый раз, не будем скрываться, - соглашалась Виктория.
– А о чём ты думала? Я боялась потревожить. Ты так переживаешь?

– Нет, - пожала плечами Кэтрин.
– Вспоминала беседу с Блэкстоном. Вспоминала всё... Как потом Алекс пришёл, мы целовались, а потом... Потом остались вместе и больше не расставались. Он даже днём все бумажные дела делал рядом, чтоб нам не упускать друг друга из вида.

– Вы теперь женаты, а он так и проводит всё время с тобой и делами порученными занимается только если ты рядом, - улыбалась счастливая за неё подруга.

Готовые отправиться дальше в путь, они скоро надели шляпки, тёплые накидки и вышли на двор. Там уже ждала карета и их четверо охранников, которые сопровождали весь путь. Снова охрана ехала верхом позади, а подруги весело общались в экипаже. До Венеции оставалось всего несколько часов... Выглянув в окошечко кареты на охранников, Кэтрин засмеялась:

– Боюсь, Алекс будет сердиться, что я всё же отправилась следом. А эти важные гвардейцы с их недовольными лицами могут только усугубить дело.

– Они вынуждены были нас сопровождать, хотя король тоже будет гневаться, но мы же сами собрались в путь по следам любимых, - улыбалась уверенная в лучшем Виктория.
– Ничего этим охранникам не грозит. Мужчины нас, женщин, наверное никогда не поймут. Особенно, когда мы ждём ребёнка.

– Ой, как верно!
– засмеялась Кэтрин.
– Вот им бы почувствовать, как это — быть беременной! По утрам я чувствую себя упавшей на спину черепахой. Не встать уже!
– погладила она видный живот.

– Так уже почти полгода беременная!
– поддержала Виктория.
– Мне ещё три месяца до этого срока. Но пока что ещё не заметно и даже не тошнит на сей раз!

– И это мы жалуемся!
– смеялась Кэтрин.
– Хорошо, что мужчины не беременеют!

– Ой, и не говори, - смеялась вместе подруга.
– Их утренняя тошнота стала бы кризисом страны.

– А нашу боль при родах можно сравнить с головной болью мужчин, - смеялась ещё сильнее Кэтрин, а Виктория поддержала: