Венецианские страсти
Шрифт:
– Ой, точно, думаю, боль та такой же силы!
– Вот, надо было Алексу согласиться взять меня с собой. Я его предупреждала, что отправлюсь следом, - улыбнулась Кэтрин и, став более серьёзной, вздохнула.
– Но я понимаю его... Я с животом, зима вокруг, в дороге многое может случиться. Потому и боюсь, что рассердится, но поступить иначе не могла.
– И я не могла, - хихикнула подруга.
– Так что будут сердиться на нас обоих.
– К тому же, узнав о том, что было в Венеции с Алексом и почему, я чувствую себя виноватой, ответственной, - опустила взгляд Кэтрин, а подруга коснулась руки в поддержку:
– Не переживай. Раз они сказали, что поехали в Венецию всего лишь на пару дней, чтобы встретиться с тем сыщиком, как обещали, то всё будет хорошо.
Подруги беседовали, согревая друг дружку поддержкой в этот прохладный февраль. Пусть здесь, в Италии, где сейчас подъезжали к Венеции, не было снега и погода была мягче, чем в родном краю. Морской воздух уже чувствовался и казалось холоднее.
Когда же экипаж остановился у города и пришлось дальше пересесть в лодку, чтобы доплыть по каналам города к нужной гостинице, подруги снова улыбались, вспоминая недавнее путешествие.
Прошедшим летом они тоже были здесь. Так же, по следам возлюбленных, когда решили под масками выведать истину и проверить на верность. Теперь всё было немного иначе. Они уже были замужем за любимыми, носили их малышей под сердцем, но снова пришла пора разлуки.
Именно разлучаться ни Кэтрин, ни Виктория со своими милыми не хотели, пусть были беременны, пусть строила преграды зима. Им обоим было невыносимо оставаться одним, пока любимые тем временем могут подвернуться опасности в Венеции и может быть не вернутся никогда.
Страх побеждал разум, заставляя поступать именно так. Только вера была в то, что любимые увидят их, прибывших сюда под охраной невредимыми, здоровыми, счастливыми,... и крепко обнимут...
Глава 4
Освежающий моросящий дождик накрыл Венецию тем февральским утром. Но даже серость неба казалась бодрящей, как прохлада. Улицы города были ещё практически пусты от людей, от праздника последнего карнавала. Ветра не было. Только море будто что-то шептало, прогуливающиеся рядом по набережной голуби тихо ворковали, а у гондол, стоящих здесь же на воде, поскрипывали цепи, к которым были прикреплены.
Это было утро, когда ещё спокойно и можно свободно дышать свежим воздухом до того, как снова будет раздаваться со всех сторон смех, музыка, песни; как люди в масках и разнообразных костюмах вновь будут бегать, кружиться и танцевать.
Покинув гостиницу, Кэтрин и Виктория прогуливались у Большого канала. Множество лодок стояло в ряд по обе его стороны. Дома, разнообразные и по вышине, и по архитектуре, возвышались вдоль канала, словно стражники. А в конце канала виднелся лес мачт небольших кораблей.
Подруги гуляли и не обращали внимания на вышедших следом их охранников-гвардейцев. Те встали чуть в стороне, чтобы при возможности оказать нужную помощь, и любому прохожему показалось бы, что не имеют к данным дамам никакого отношения.
– Здесь мы сможем незаметно наблюдать, как наши мужья выйдут из гостиницы, - поправила Виктория на себе белую, закрывающую всё лицо, маску.
– Мне стало вдруг спокойно, - улыбнулась Кэтрин, тоже пряча лицо под такой же маской, но поверх надела красную кружевную, очаровательно украсившую её глаза.
Шляпки, аккуратно надетые на белые парики, были того же цвета, что и роскошные, утеплённые толстой материей и меховыми вкладками, наряды. Стоя рядом, подруги любовались видом на канал и обращали внимание на каждого, кто входил или выходил из гостиницы.
Скоро, словно по зову их душ, из гостиницы вышла группа мужчин. Сразу Кэтрин с Викторией узнали среди них своих супругов. Масок не было ни на одном лице. Видно было и Алекса с Крисом, и Генриха с Андре, а за ними — Блэкстона и незнакомых двух молодых мужчин и молодую женщину. Последняя смотрела лишь на того, с кем шла под руку.
Это явно была пара, любящая друг друга. Их взгляды, тепло и ласка виделись сразу. Только Кэтрин и Виктория не знали пока, что этой парой были Пётр и Иона, а идущий рядом незнакомый высокий молодой мужчина — их друг и коллега Петра — Тико.
– Что ж, теперь, действительно, последний карнавал, - договорил на французском Генрих, когда все остановились в стороне от гостиницы.
Свежий воздух утра каждому показался приятным, и, не надевая шляп, они окинули взглядом пока ещё спокойную улицу.
– Наполеон так и сказал, что будет Атиллой Венеции, - добавил Андре.
– Не пойму, чем она ему не угодила? Карнавалом ли только?
– А почему бы нет?
– улыбнулся Крис.
– Хотя, чем может похвастаться сей яркий город? Семью огромными театрами, например. В Париже лишь один.
– Или же демократия, которую Наполеон терпеть не может. Здесь демократия уже тысячу лет, - сказал Пётр.
– Уничтожил же её в Нидерландах?
– Да, увы, - вздохнул Генрих.
– Остаётся верить всё же во что-то лучшее где-то там,... в будущем...
– Давайте немного вернёмся в прошлое?
– снова Пётр окинул редко появляющихся прохожих взглядом.
Он слегка остановил его на стоящих на далёком расстоянии Кэтрин с Викторией, которые тихо наблюдали за ними и старались не привлекать внимания никаким движением. Но Пётр их всё равно заметил. Лишь вида не подал.
– Вы рассказали, как погиб Филипп, - скорее продолжил он речь.
– Сам сбросился с крыши.
– Да, именно так, - выдохнул тяжело Крис.
– У нас на глазах. Я не успел его остановить.