Венера туберкулеза
Шрифт:
– Я на первом свидании не могу.
– Как так? Ты же час назад дала согласие.
– Я пошутила.
– Ни фига себе шуточки, - он чувствовал свое превосходство над ней и был неумолим, - я с другого конца Москвы ехал. Пошли. Время нет.
– Ладно, пошли.
Через 45 минут Павлин наконец-то оказался в постели с женщиной, ему очень понравилось то, что она выполняла все его желания, только над заведомо не привлекательной особой он смог почувствовать себя мужчиной. Его давно мучил комплекс. «Все уже давно директорами работают в моем возрасте и по штуке долларов получают, - часто думал он, - а я оказался не способен; все люди как люди, а у меня ничего нет, поэтому я нафиг не нужен никому». О своих эмоциональных угрызениях он никому не говорил, тем более первой встречной, насытившаяся плоть отдыхала, Тамара
– А у тебя высшее образование есть?
– Нет, а зачем оно мне?
– Как зачем? С ним, например, ты сможешь стать директором…
Павлин был приследуем. Рождая эмоции, человек становится их заложником. Контроль потерян. SOS! Возбуждаясь, он заряжается и начинает скакать между полюсами магнита Земли в поле других носителей эмоций, теряя свободу и подчиняясь радио-волнам страстей. Одержимый чувствами маньяк самого себя. На Земле люди – всего лишь инопланетяне, странники, изгнаники из райской среды, восстановить благополучие которой здесь мы безуспешно пытаемся прогрессивной гонкой за комфортами и поисками в сфере искусств. Земля – это зона строгого режима, с казармами и каторжными работами, с вертухаями и администрацией, с человеколюбием и продажностью. Временное место жительства. Плацкартный вагон. Человек имеет эмоциональную слабость привязываться к попутчикам и декорациям, которые останутся здесь навсегда, переживать из-за них, искать, терять, вертеться, крутиться, доказывать, спорить, воевать, страдать, болеть и умирать.
11. Груз
Маршрутка, нас 8 человек, мы едем в ночной клуб «Космопорт» на транс-вечеринку, из выходных в выходные мистерии проходят в нескольких точках Москвы. Актовый зал средней образовательной школы с легкой руки ее оборотистого директора по ночам модернизируется в колоссальный шабаш. Конспирация не позволяет выставить на вход неоновую вывеску и развесить рекламные плакаты у станции метро. Красочный мир видений прячется за неприметной железной дверью. У каждого из нас в кармане заготовлена порция наркотика, исключительно галлюциногенные препараты. Грибы. В древние языческие времена их употребляли только шаманы и другие персонажи, ответственные за связь с космосом, сейчас о грибосах говорят в курилках на переменах между уроками. Развитие цивилизации через расширение сознания. Волшебный психоделический псилоцибин. Первый раз был самым незабываемым. Улица, люди, машины превратились в какую-то единую декорацию, картонную картинку, не связанный со мной ничем мир, где я ощущал себя беспрепятственным космонавтом вне законов этого пространства и времени; район стал просто поверхностью, причем, однозначно, живой, мультфильмом, где я был не героем, не режиссером, не статичным участником, а сторонним непричастным наблюдателем. Возвысился. Невесомость души. Прогулка в шапке-невидимке. Такое не забыть. Это лучшее, что дали пережить мне грибы. Потом бывало много хуже. Расплата за нетрудовой путь к познанию неизбежна, она много хуже ожиданий. Полночь, очередь в кассу, пестро одетая публика а-ля карнавал, покупаем билеты, отходим за угол, каждый достает бумажный сверток, вожделенно развертывает его и жрет содержимую требуху. Не знал бы, что это, посчитал бы за мусор. Старшие товарищи показали нам, где растут эти чудодейственные поганки и как они выглядят. Когда грибы попадают в желудок, что будет через 30 минут – неизвестно, но точно что-то будет. Что-то новое, необычное, доселе невиданное и впредь неповторимое.
– Ради этого стоит жить, - утверждал Мельница.
Я съел минимум, штук 30, но и этого достаточно, чтобы неплохо улететь из предсказуемой реальности. Мы еще сидели в баре, когда в башке стала рождаться дикая хрень. В зале громко играл какой-то ди-джей.
– Неплохо было бы, - начал я о том, что первое пришло в голову, - услышать сегодня музыкальную композицию, созданную из выстрелов дробовика и звуков, ритмично издаваемых африканскими танцорами с трещотками.
– И эротическое шоу с жидким йогуртом в презервативах, - вставил Мельница.
– Ты бы стал пить йогурт из презерватива, если бы в нем плавали кусочки грибов? Твоих любимых грибов?
– Презервативы, снятые концов с африканских танцоров?
– Йогурт из грибов мы можем поставлять в Голландию. Грибы сибирские, технологии – немецкие. «Данон».
– Усовершенствованная упаковка-гандон.
– А на этикетке изобразим африканских танцоров. Лейбл.
Я порылся в сумке и выудил оттуда русский йогурт:
– Съедим?
– Оставь на утро. Тебе чего-то сейчас не хватает?
– Вроде, нет. Все очень хорошо. Но со звуками настоящих дробовиков на заднем плане я чувствовал бы себя более вдумчиво.
Меня уже несколько раз медленно глючило. Сумка была набита противоречивой едой, наступало ощущение, что огуречный рассол все мне там залил, дно промокло и с него вот-вот начнет капать. Я порылся в сумке, вытащил оттуда пакет с солеными огурцами, но он опять оказался невредимым. Вскоре дно сумки опять было мокрым.
– Ты за десять минут его уже третий раз достаешь, щупаешь и убираешь обратно. Что-то потерял? Расскажи нам, в чем дело?
– Мне кажется, что огурцы протекли.
– В мозгах у тебя протекло.
В подтверждении правильности этих слов, я изобразил пару раскрепощенных гримас. Мне нравилось то, что у меня протекли мозги. Это нравиться всем, кто ради таких ощущений принимает наркоту. Кто-то предложил покинуть бар. Танц-пол бомбился музоном. И мы нехило попали под эту атаку. С радостью. Я улавливал множество различных звуков, и каждый из них оформлял определенным телодвижением. Ноги дико хуячили в пол, башка тряслась, руки хаотично разметались в стороны, фигура рассекала все свободные участки площадки, кружась в каком-то архискоростном бальном танце. Плюс неестественный громкий смех. Нечеловеческое ржание. И таких, как я здесь было несколько сот. Месиво дрыгающихся фигур. Все под кайфом. Трава, грибы, таблетки, элэсдэ, водка. Безостановочно танцевали часа два, потом я подвалил к первому встречному с уверенностью в том, что он меня поймет. Под психостимуляторами все понимают всех, ибо в каждом каждый понимает что-то свое.
– Любой псих может уйти из лечебницы на выходные, закинуться дрянью, его подружка случайно захватит с собой кухонный нож, чувак крезанется, отберет у нее лезвуху и начнет резать всех подряд, - паренек был серьезен и очень внимательно меня слушал, я попросил его не смотреть в мои глаза, - В такт музыке. Не все и поймут сначала, в чем дело. Может быть, так и надо. Шоу. Или чей-то фриковский прибамбас, костюмчик, одевают же некоторые медицинские халаты и распираторы. Чтобы по-ярче выглядеть. В надеждах на достойную оценку. И таких сумасшедших с ножами может прибыть целая гоп-компания. Массовая резня в ночном клубе. Наркоманы перерезали друг друга из-за дозы дешевого стимулятора. Газеты и не такое написать могут. И фотографии каких-нибудь ублюдков с бешенными глазами и дикими оскалами.
Это не так уж и весело, особенно, когда ты сам находишься на дискотеке, куда после трудного дня съехался весь торчковый сброд Москвы, области и самые отморозки из Питера и провинции. На транс вечеринах трезвый взгляд – неуместная редкость. Здесь собираются только наркоманы. Специфика такая. Специализация. Если большинство еще более менее держит себя в руках, то человек 10-15 гоняли совершенно невменяемые. Абсолютно. Такие есть на каждом пати. Готовые для дурки. Огромные зрачки, резкие движения, бессмысленные высказывания, чудовищные выкрики с того света. Полнейшая психушка. Буйное отделение. В одном из клубов я видел реалный психоз. Телка, видимо, обожралась LSD, начались глюки, она стала визжать и падать на пол. Ее поднимают, она вырывается и опять грохается о землю. Отмахивается от чего-то. Несет какую-то ахинею. Опять пронзительно визжит. Всполошился весь бар. Кошмарная сцена долго стояла перед моими глазами. Это был нелюдь, хотя все приезжают сюда за мечтой.
– Бумага обожралась, - с пониманием пронеслось по толпе.
Я был рядом и почувствовал ее страх. Очень неприятная энергия. Бабу срочно надо было вывести на улицу, атмосферу сменить. Она же была далеко не в клубе, и улицы для нее тоже вряд ли существовало. Неподчиненный никаким правилам мир. Ей вызвали скорую. От обкислоченного человека можно ожидать всего, чего угодно. А когда таких сдвинутых полный клуб – это настоящий хаос. Хотя, конечно, для самих кислотников, данное привычно и кажется нормой. Пару сотен обдолбанных чуваков. Зубодробильный музон. И водка в баре. Всех хорошо прет. Конфликтов нет. Кайф. Рай это или ад? А без музыки? Что бы все они начали делать без музыки? Триста перекошенных рыл вне человеческих законов. Там, за гранью реальности этой ночью оказался Мельница.