Венера
Шрифт:
Герцог окинул внимательным взором монарха и легкую фигурку девушки, сидевшей у того на коленях.
— Это глупое дитя вздумало вдруг подшутить надо мной, за что я и ткну ее хорошеньким личиком в грязь. Ну а если мне станет достоверно известно, что лорд Кинкейд знал обо всех ее проделках, я отомщу им обоим. — Герцог поклонился. — Прошу прощения, кузина! — сказал он и направился к группе придворных, внимавших речам своего повелителя.
— Вы намерены присоединиться к завтрашней охоте, госпожа Уайт? — обратился герцог к Полли, которая, освободившись из
Сей вполне понятный в данных условиях вопрос был задан любезнейшим тоном. Полли украдкой взглянула на Николаса.
— Не думаю, ваша светлость, — ответила она. — Я не люблю вставать чуть свет и покидать столь рано теплую постель.
Герцог повернулся к Николасу:
— А вы, Кинкейд, сможете оставить свою постель ради прелестей предстоящей охоты?
— Конечно, герцог! Редко что может сравниться с подобной забавой. И к тому же я приобрел недавно нового кречета.
Джентльмены заговорили об особенностях различных видов ловчих птиц — об их достоинствах и недостатках. Полли, воспользовавшись этим, тихонько отошла в сторону. Ей нужно было обдумать свой план. Дело в том, что она решила удивить завтра утром Николаса неожиданным появлением в рядах охотников. Ничто не должно помешать ей. Немного изобретательности и точный расчет — и замысел будет осуществлен.
Глава 17
Николас, проснувшись перед рассветом, лежал некоторое время с закрытыми глазами, как бы входя постепенно в реальность наступившего дня. Его подруга мирно спала рядом. Когда же он приласкал ее призывно и нежно, она мгновенно откликнулась. Тело ее было нежным и восхитительно томным. Отведя в стороны золотистые пряди медовых волос, Николас поцеловал свою возлюбленную в шею и грудь. Полли, что-то шепча, медленно двигалась под ним, пребывая в неких волшебных сферах, где сливались воедино действительность и грезы. Ощущение близости с Ником погружало ее в сладостный мир безграничного блаженства и дарило ей неземную радость.
Николас заставил себя подняться с постели лишь после того, как розово-серый рассвет окончательно вторгся в комнату. Охота, понимал он, — ничто по сравнению с очаровательной и все еще сонной госпожой Уайт. И улыбнулся невольно, вспомнив свой вчерашний ответ на ироничный вопрос герцога. Как выяснилось, он, лорд Кинкейд, солгал тогда: расстаться с постелью было нелегко.
Он задернул полог над кроватью и позвонил в колокольчик.
Час спустя, оседлав Сулеймана и взяв кречета, Ник присоединился к другим охотникам, ожидавшим на главной аллее прибытия короля.
Полли лежала в уютном полумраке, терпеливо дожидаясь, когда же уйдет слуга. И как только дверь за ним закрылась, она вскочила с постели и вбежала в свою комнату.
Сьюзан, спавшая на низкой кровати, проснулась от громкого хлопанья дверью.
— Который час? — спросила она, сонно моргая.
— О, уже давно рассвело, — торопливо ответила Полли, открывая большой платяной шкаф. — Сью, мне нужно платье для верховой езды! — Она в отчаянии огляделась вокруг. — У меня совершенно нет времени, я не успеваю даже умыться!
— Куда ты собралась? — поинтересовалась Сьюзан, доставая платье, нижние юбки, чулки и туфли.
— На охоту! — сообщила девушка ликующим голосом. — Милорд считает, что я многому научилась за последние дни… Спасибо!
Через пять минут Полли была готова.
— Ну, кажется, все. Я должна бежать! — объявила она, надев шляпу и кожаные перчатки.
— Ты наверняка что-то замышляешь! — взглянула на нее с подозрением Сьюзан.
Полли, улыбнувшись, заспешила к выходу.
— Ты угадала. Но только не волнуйся, все будет хорошо!
Сьюзан, оставшись одна, в недоумении покачала головой. Да, жизнь в Уилтон-Хаусе скучной не назовешь!
Полли между тем торопливо шла по дороге. Вокруг было тихо в столь ранний час. И никто
не видел, как юная леди, подобрав юбки и длинный шлейф, чуть ли не бегом направлялась к конюшне на околице маленькой деревни. Она знала, что конюх сопровождает Николаса, и, следовательно, там остался лишь молодой помощник. Его предстояло еще убедить, будто милорд распорядился оседлать Кроху и помочь госпоже Уайт вывести лошадь из стойла.
Парень был угрюм и крайне неразговорчив. Он с недоверием отнесся к словам Полли. Странно, что госпожа, которая только вчера ездила под присмотром милорда, требует сегодня подать ей одного из самых норовистых скакунов. Однако, решив, что не его дело задавать вопросы, не стал ничего говорить: проще ведь молча выполнить то, что тебе приказывают…
Уже сидя в седле, Полли ощутила вдруг страшное волнение. Как отличалось это нервное, утонченное создание от той клячи, на которой она обучалась верховой езде! Кроха шла резво, мгновенно реагируя на малейшее натяжение поводьев.
Полли, глубоко вздохнув, взяла себя в руки. Почувствовав, что всадница ведет себя увереннее, лошадь стала еще четче выполнять команды.
Полли поскакала быстрее, надеясь догнать остальных, и вскоре, проехав через Уилтон-парк и отделенный от него глубоким рвом луг, услышала голоса, ясно звучавшие в утренней тишине. Подбодрив кобылу, девушка с разбегу взяла препятствие в виде невысокой ограды и поскакала дальше.
— Ты умница! — прошептала она, наклоняясь и поглаживая бархатистую шею лошади.
Наконец, въехав на холм, она увидела всадников, рассеявшихся по зеленому берегу широкой реки. Справа над рощицей кружила стая грачей, на изумрудной траве блестели капельки росы, так что каждый стебель казался унизанным драгоценными камнями.
Роскошно одетые всадники верхом на изящных тонконогих лошадях представляли собой воистину живописную картину. Завидев лошадей, Кроха тихонько заржала и пошла быстрее, а потом, почувствовав, что поводья ослаблены, пустилась галопом.
Немного испугавшись сначала, Полли вскоре успокоилась. Она знала, какое замечательное зрелище представляет сейчас, уверенно сидя в седле великолепной племенной лошади, несущейся во весь опор.