Венок Альянса
Шрифт:
– Говорит «Золотая слеза», капитан Виргиния Ханниривер. Мы извиняемся за то, что вторглись в ваш сектор – мы не знали, что он ваш. Мы присутствовали здесь с научно-исследовательскими целями. Мы не несём вам угрозы и немедленно покинем ваш сектор.
Центаврианин посмотрел на неё крайне подозрительно.
– Вы высаживались на планету, капитан… э… Вы что-то вывезли с неё? Что-то или кого-то? Имейте в виду, это преступление по законам Республики Центавр, если вы взяли на борт кого-то из этих кровожадных, опасных существ – вы будете отвечать перед
– В этом нет нужды, капитан Фаллоцци… Простите, Флавоцци. Мы гарантируем вам, что никого не брали на борт. Мы изучали этих существ в естественных условиях. Вы можете просканировать наш корабль и убедиться, что на борту нет существ этого биологического вида.
Виргиния была уверена, что это хороший ход – едва ли сканерам центаврианского корабля по зубам это чудо техники. Они б не смогли его просканировать – система автоматически отбрила бы их на подходе, и будь у них на борту хоть сотня накалинов, хоть две сотни ворлонцев – они б ничего не узнали. Но признать они это попросту не решатся – как же, признать превосходство потенциального противника! И она не ошиблась.
– А… Зачем вам их изучать? – упоминание о сканировании капитан словно мимо ушей пропустил, - и что значит – вы не знали, что это наш сектор? Все это знают! Ваш корабль… Нам никогда не встречался такой. Откуда вы?
Виргиния внутренне ликовала.
– Мы очень издалека, капитан Флавоцци. Ваши корабли никогда не бывали в нашем секторе, и вы не выходили с нами на контакт. Наш мир велик и могущественен, но мы мирно настроены, и не собираемся причинять вам вред. Наша миссия здесь уже закончена, и мы готовы к возвращению в свой мир.
Что-что, а «велик и могущественен» он услышит и интерпретирует правильно. Предположит, что незнакомцы, поведи он себя как-то не так, запросто способны его уничтожить, а если из миролюбия этого пока не делают – так то его счастье. Может, конечно, вызвать подмогу, пока затягивая время разговором… Но скорее всего – начнёт заискивать, пытаясь установить для Центавра новый полезный контакт.
– А… откуда тогда вы знаете язык?
– Мы слышали, что этот язык наиболее употребим в этих секторах космоса, и сочли нормой вежливости общаться на нём.
– А почему вы так похожи на землян? Или… - на заднем фоне промелькнул Аминтанир, и центаврианин, видимо, теперь пытался определить его вид.
– Мы сочли неудобным смущать вас своим истинным обликом, и приняли вид, более привычный для вас. Мы слышали, что самые красивые женщины – жительницы Земли, а самые красивые мужчины – жители Лорки.
– Вас ввели в заблуждение, - самодовольно хмыкнул капитан Флавоцци, - самые красивые и женщины, и мужчины – на Центавре!
– Благодарю вас, мы учтём это на будущее, капитан Флавоцци.
Про центаврианскую одежду он спрашивать уже не стал – то ли не обратил внимания, то ли сам решил, что это тоже из соображения мимикрии.
– Мы были бы счастливы… э… капитан… Ханниривер, - видимо,
– Не сомневаюсь, капитан Флавоцци, но я не обладаю такими полномочиями. Мы всего лишь скромный исследовательский корабль… Но я непременно передам ваше пожелание своему руководству.
– Что ж, не смею более вас задерживать…
«Конечно не смеешь. Потому что если «скромный исследовательский корабль» произвёл на тебя такое впечатление, то встретить наши истребители или тяжёлые крейсеры ты б точно не хотел. Но как только мы благополучно отчалим, сразу, конечно, наведёшь здесь панику…».
Выход в гиперпространство был открыт. Виргиния подумала было, для демонстрации мощи, воспользоваться квантовым переходом, но в этой технологии не разобралась и совершенно не была уверена в удаче подобного эксперимента.
– Просто чудо, что нам удалось уйти… Виргинне! Ты в последний момент не подтвердила координаты! Мы снова летим куда-то не туда?
– У меня нет уверенности, что он не попытается проследить за нами. Он глуп как пробка и хоть не храбр, зато самолюбив невероятно. Так вот, если мы выведем его сейчас к Минбару или Земле, это будет совсем лишним. Пусть дальше думает, что встретил в космосе нечто неведомое. А мы собьём «хвост» и вернёмся к прежнему маршруту.
Андрес вошёл в кают-компанию как раз в тот момент, когда Алан терпеливо буравил кофейный автомат взглядом, всё ещё не теряя надежды добиться от него стакана кофе.
– Ты чего такой грустный, бестерёнок? Случилось что-то? О чём думаешь?
Алан поднял глаза. «О чём думаешь» - лучший вопрос, который может задать телепат телепату. Приглашение к откровенности.
– Как много сложного… во всём этом… Как мало я понимаю…
– Отойди. Ты и не обязан понимать. Я как раз вот и иду поковыряться в этом горе-автомате, он со вчерашнего дня барахлит что-то. Талес предположил, на свалку просится, но посмотрим…
Андрес раскрыл принесённый с собой сундучок с инструментами, отсоединил автомат от сети питания, отвинтил переднюю панель.
– Мда…
– Андрес! Ты умеешь их чинить?
– Я не только ломать умею… Хотя, разумеется, мёртвых воскрешать и я не умею, так что чуда с этим автоматом не обещаю.
– Вообще-то, думал я вовсе не об этом автомате.
– Я понял, не идиот. Подай кусачки, будь добр, - голос Андреса из недр аппарата звучал немного глухо.
– Я думаю, как мало я понимаю в людях. Андо…
– Не волнуйся, Андо при первой встрече ошеломил всех. Это не один ты такой непонятливый.
– Офелия… Когда она ещё общалась с нами… Совсем немного… Мы знали, что ей было очень тяжело. Она говорила, что все ненавидят её из-за отца, что ей очень трудно жить теперь среди людей… Но Андо… Я не понимаю, как так, но он совсем не ненавидит, ни меня, ни её, хотя кому больше, чем ему…