Венок Альянса
Шрифт:
– Император Котто держится либеральных принципов и прислушивается к мнению народа, - Алион остановился возле высоких ступеней парадной лестницы центральной городской библиотеки, простые и величественные формы традиционной нарнской архитектуры вызывали в нём невольное восхищение, - правда, на народ сейчас оказывают немалое влияние радикальные силы… Им кажется, что вступление в Альянс стало бы унижением для Центавра, признанием неспособности справиться самим… Эту обособленность они считают патриотизмом.
– Пусть, конечно. Быть патриотом никому не возбранно… Правда, один центаврианин тут сказал мне, что на Центавре отличить патриота и идиота вообще очень сложно… Что-то врии, экономика которых
– Андо говорил, у нарнов нет патриотического воспитания как такового, они патриоты сами по себе.
– Понимаю… Видимо, сама атмосфера обязывает.
– Так жаль, - тихо проговорил Алион, - что Андо так и не был здесь… Я знаю, он любил свою родину, хоть и не слишком любил говорить об этом, считая разговоры о патриотизме пустыми. Он считал, что любовь к родине естественна, естественно, как дыхание, желание защищать её и служить ей. Из его воспоминаний я понял, что он долгое время в детстве провел в клиниках, где его изучали, чтобы создать телепатов Нарна. И из этих воспоминаний можно судить о том, что для него возможность быть полезным родному миру значила очень много… Не каждому ребёнку его возраста везёт такую возможность иметь. Кроме того, вы ведь знаете, кем является его отчим. Кем он был для своего народа и, конечно, для Андо. Хотя, разумеется, дело не только в авторитете отчима, не во влиянии его взглядов на жизнь Андо… Но, тем не менее, он очень хотел быть достойным своего отца.
На последних словах фриди Алион запнулся, не зная, продолжать ему или нет. Он поднял лицо к небу, там занимался закат, разливая по горизонту алые дороги. Тонкие черты лица фриди озарились этим алым свечением, зеленые глаза заблестели. Глубоко вдохнув, Алион посмотрел на человека.
– Вспоминаю то, что вы сказали тогда, как удивительно верно… «Зачем было сверхъестественной силе притворяться человеком, или почему человеческое бытие так и не принесло счастья». Что-то такое вертелось и у меня в голове, но вам удалось это лучше сформулировать. Я думал сперва об удивительной противоречивости натуры землян, я просто не готов был осознавать то, что он представляет из себя на самом деле… Признаюсь, это просто сложно… для моего воспитания…
– Вот тут я, пожалуй, согласен с Дэвидом Шериданом, что отнюдь не повезло в этом минбарцам - они испытали влияние ворлонцев прямое, а не опосредованное, выработали перед ними почтение, чтоб не сказать - подобострастие… А разочаровываться в своих кумирах потом бывает ой как тяжело.
– Всем хочется иметь перед собой пример чего-то более высокого, светлого, мудрого - и землянам, и минбарцам.
– Тогда хороший вариант стать такими самим, разве нет?
– Некоторое время я думал о том, что… Мне было жаль, что в то время, когда ещё была такая возможность, я не узнал больше, не расспрашивал его. Но я был приставлен к нему, чтобы учить, чтобы помогать овладевать своей силой, а не чтобы удовлетворять своё любопытство. Сейчас мне уже легче переживать этот факт.
– Да уж, забавно… Многое они в него вложили - огромную силу, огромный потенциал… Только вот умение справиться с этим подарком, и умение найти себе применение положить забыли. Или не сочли нужным размениваться на такие мелочи. Что тоже многое говорит о мудрости и совершенстве…
Алион опустил голову.
– Наверное, в этом вы тоже правы - что они увели его за собой… Может быть, и ненамеренно,
Свернув за угол, на площадке перед красно-коричневым двухэтажным зданием в форме буквы П они увидели собравшуюся в кружок стайку нарнских детей. Перед этим они, кажется, играли в какую-то шумную, подвижную игру – песок на площадке был изрыт множеством ног, многие дети выглядели запыхавшимися. Сейчас сидящая в центре девочка – Андрес уже знал, что одежда девочек отличается более яркими красками, изображениями цветов – серьёзно и торжественно рассказывала что-то, остальные дети слушали её в молчании, лишь изредка перешушукиваясь. Увидев Алиона и Андреса, они все резко замолчали и уставились на них – смолкла и рассказчица. Мальчик постарше что-то спросил, Андрес развёл руками – нарнский он знал на уровне туристического разговорника.
– Извините их, - раздался у них за спиной хоть и сильно искажённый акцентом, но земной говор, - у нас на улицах всё же не так часто можно встретить настоящего минбарца…
Андрес обернулся.
– Ну, мы, честно говоря, тоже впервые видим маленьких нарнов, так что любопытство наше взаимно.
– Я фриди Алион, - Алион сложил руки в приветственном жесте, - мне жаль, что я смутил детей своим появлением, но мне хотелось послушать их рассказы. К сожалению, я мало понял – мой нарнский несовершенен…
– Они рассказывают истории по случаю великого дня. Истории о войне – как знают их они, ещё не учившие новейшей истории. Эти дети – мои ученики, большинство первогодки, они родились уже в отстроенной столице и не видели послевоенной разрухи, ужасы войны они знают только по рассказам старших. В их изложении это скорее похоже на мифы или сказки…
– Так вы школьный учитель?
– Да, я преподаю математику у первогодок и физику у средней школы, моё имя На’Рук.
– Прошу вас, На’Рук, если вам не сложно… Не могли бы вы попросить детей продолжить их рассказы, и перевести их для нас?
– Они покажутся вам очень наивными, господин Алион.
– Мы, минбарцы, высоко оцениваем значение сказок для воспитания. Я неплохо знаю новейшую историю, но совсем не знаю нарнских сказок, и нахожу это печальным упущением.
Сперва дети беспокойно косились на инопланетян, воспринимая их, видимо, чем-то вроде строгих экзаменаторов, но постепенно рассказчица осмелела – и гости слушали, в переводе На’Рука, как, спустя пятьдесят лет мирной жизни, центавриане снова вторглись на священную землю Нарна, как кровожадный император, заключивший сделку с самим Древним Злом, привёл сюда свои корабли, и мир лежал в руинах, и рекой лилась кровь, но было предсказано – до тех пор не падёт Нарн, пока на свободе великий вождь Г’Кар, и послал император всех своих слуг, чтобы нашли Г’Кара, и они искали день и ночь по всем концам галактики. Но Шеридан, военачальник землян, отказался выдать им Г’Кара, не поддаваясь ни на угрозы, ни на обещание награды, и тогда император попросил Древнее Зло, чтобы оно похитило друга Г’Кара. Г’Кар отправился выручать друга, и попал в расставленную для него ловушку. И император думал, что теперь Нарн навечно в его власти. Но он не знал, что в это время военачальник землян Шеридан прогнал Древнее Зло из галактики, запретив ему впредь появляться здесь, и без могущественной поддержки император снова стал уязвим, как любой смертный. Император не щадил ни чужие народы, ни свой, и собрал на себе множество проклятий, и вселенная покарала его, властной рукой раздавив в его груди оба его сердца – тому, кто надеялся владеть землёй Нарна, можно только лежать в ней мёртвым. И поняли центавриане, что это знак, и навсегда ушли с этой земли.