Венок Альянса
Шрифт:
– И ты… поняла это?
– Не уверена, что поняла правильно… Для Андо, при его… восхищении Джоном, при его сиротском детстве в мире, где его, всё-таки, окружали существа природы иной, чем его, при его пылкой, впечатлительной натуре… наверное, было естественным… Это было влюблённостью, обычной юношеской влюблённостью, пусть и необычным был выбор объекта… В общем-то, я встречала вполне взрослых состоявшихся людей, которые, пожалуй, тоже были влюблены в него… Другое дело, что им не пришло бы в голову выражать свою любовь так.
– А… отец? Чем это было для него? Решил… попробовать
– Возможно. Возможно, для человека, который знает, что скоро умрёт, понятие того, что это называют пороком, уже не имеет такого значения… Он сказал, что это было… как снова стать молодым…
Шин Афал расслабленно водила кончиками пальцев по краям острых чешуек.
– Штхейн… Скажи, а что в моём теле нравится тебе больше всего?
– Шин, как ты можешь такое спрашивать? Я люблю тебя всю в целом, не разделяя, ни душу, ни тело.
– Штхейн, это вот ты как можешь быть таким занудой? Я знаю это, и у меня самой именно так. Но может быть, всё же… Знаешь ли, любой женщине приятно слышать про свою красоту.
Пальцы дрази нежно погладили её по щеке.
– У тебя волшебные глаза. Такие огромные, такие глубокие и ясные, как небо… В них можно смотреть бесконечно, с каким бы они ни были выражением, смеёшься ли ты, или говоришь о чём-то серьёзном. Мне нравятся твои руки – у тебя такие длинные, тонкие пальцы, такие ласковые, такие… чуткие, точные. А что больше всего меня впечатлило… пожалуй, это грудь. У нас такого нет, потому что у нас нет грудного вскармливания, наши дети сразу рождаются зубастыми… Когда я изучал, помнится, культуру землян, я удивлялся тому, что, хотя эти части тела у самок предназначены именно для детей, они вызывают эротический восторг у самцов, и являются, можно сказать, предметом культа… теперь я понимаю.
Минбарка рассмеялась.
– А я… меня восхищает, пожалуй, то, сколько в твоём теле эрогенных зон. Сколько в тебе удивительного, чистого огня… Так странно… Теперь только я поняла, как мудры были мои наставники, говорившие, что я заблуждаюсь насчёт своих чувств к Дэвиду. Они не изменились. Просто теперь я поняла, что они есть на самом деле. Теперь, когда мне есть, с чем сравнить… Это словно, увидев розовый цветок сейхтши, я думала… что это и есть то, что я искала… но это ведь лишь потому, что я ещё не увидела красный. «Неизвестно, что из него вырастет»… Этот умный человек, Андрес, сам не зная, выразил эту мысль лучше, чем сумел бы кто-то другой. Неизвестно, что вырастет из нас, из наших чувств. Но когда цветок распускается, мы бываем ошеломлены его красотой…
– Привет, команданте. Что делаешь? – в дверь сунулся Андрес.
– Утешаю эту дуру, - кивнула Виргиния на Офелию, - да, да, хоть любимая, а дура. Решила с чего-то, что мне это теперь грозит какими-то необъятными проблемами, ага, той самой Виргинии, которая натворила делов на пару пожизненных сроков и пару прижизненных памятников, как выразился как бы даже не ты… Вечно навоображает проблем и за меня, и за себя, казалось бы, лучше применение для фантазии должно быть…
Андрес крякнул.
– Э… Я уж даже боюсь спрашивать, что за проблемы, меня тут другое
– А… Я что, тебе не говорила? Странно, почему-то казалось, что говорила.
– Нда… Как-то это, признаться… Слушай, вот всю жизнь был уверен, что это воздушно-капельным путём не передаётся, и вообще не передаётся… А теперь начинаю сомневаться. Интересно, какова скорость распространения инфекции, и как скоро гетеросексуалов в резиденции не останется?
– А что, кто-то ещё…?
Андрес кашлянул, демонстративно-невинно поглядывая в потолок.
– Что? Ты? Что, серьёзно? Нет, я видела… мельком… Но я думала, что это девушка…У них не всегда можно понять, какого оно пола…
– То есть, что это минбарец, тебя уже не смущало?
– Ай, на вкус и цвет все фломастеры разные. А ты у нас всегда был… ну… в общем, от тебя можно было ожидать. Ну, я не удивлена, короче говоря. Я, в смысле, удивлена, что минбарцы на это тоже, оказывается, способны… Недооценивают их земляне, ой, недооценивают. Ну вот, видишь, дорогая? Прахом пошла твоя золотая идея выдать меня за него замуж. Я как чуяла, что он в этом плане валюта совершенно ненадёжная.
– Простите за опоздание, мне только что сообщили… Что случилось? – Винтари переступил порог и прикрыл дверь.
В комнате за длинным столом собралась более чем разномастная, но в основном знакомая компания. Незнакомым был только немолодой полный дрази – судя по одеянию, недавно переназначенный дразийский посол.
– Ну что ж, все собрались… Но не думаю, что появление принца что-то решит, - проговорил он, - я изложил уже свой вопрос, вы дали свой ответ, я понял вашу позицию, но не знаю, устроит ли он старейшин… Меня-то устроит, почему нет, но тут не всё я решаю.
– Суть в том, - тихо и зло проговорила Виргиния, - что Штхиукку требуют отослать… Пришёл запрос от её родственников с Захабана. Им пришло… сообщение о её недопустимом, порочном поведении здесь, нарушении законов… Бред какой-то, кто мог такое сказать?
– Ранвил, - поджала губы Шин Афал, - тут к гадалке не ходи. Его так возмущало, когда я предпочитала ему Дэвида, можно представить, что с ним сейчас. Да смилуется над ним Вселенная, но на глаза мне ему лучше не попадаться.
– Ранвил не мог провернуть такое в одиночку, - проговорила Деленн вполголоса, - это значит, что у него нашлись сторонники как минимум среди взрослых его клана… Вот это уже грустно. Как бы то ни было, - она снова заговорила во всеуслышанье, - я готова заявить, что Штхиукка не совершала никакого преступления, не нарушала никаких наших законов, и многие здесь… я думаю, все… готовы это подтвердить.
– Это так, - кивнул Андрес, - за всё то время, что она у нас работает… Я о ней только хорошее могу сказать.
– Вас ввели в заблуждение, - подал голос и Винтари, - если хотите, мы все подпишемся… Это какое-то недоразумение.
– Я передам ваш ответ, но ничего обещать не могу. Если они будут настаивать, нам придётся… Они сказали, что и позволять ей уезжать к вам было недопустимо, но это решение тогда было не в их власти…
Дверь за послом закрылась, но собравшиеся долго не расходились.