Венок любви

Картленд Барбара

– Его зовут Сириус, – сказала Диона. – Он попал ко мне еще щенком.

– Ох и смышленые они, эти собаки! – высказал свое мнение лакей. – Особенно на охоте…

– Да, я знаю, – улыбнулась Диона.

Заслышав шаги возвращающегося дворецкого, лакей мгновенно погрузился в молчание и вытянулся в струнку у дверей.

Диона с тревогой ждала, что скажет ей дворецкий.

– Пожалуйте сюда, мисс, – произнес он, и она поняла, что выиграла. Однако, тут же напомнила она себе, следуя за слугой по широкому коридору,

не нужно забывать, что это только первый раунд.

Путь предстоял неблизкий, поскольку все апартаменты замка отличались большими размерами, и, ступая за дворецким, Диона горячо молилась, обращаясь к своему покойному отцу.

«Прошу тебя, папа, помоги мне! Ты сам никогда бы не поступил так жестоко и никому не позволил бы этого сделать… Ты никому бы не разрешил убить Сириуса, я знаю! Я должна его спасти во что бы то ни стало… Без него я просто умру!..»

Дионе показалось, что дворецкий распахнул двери с таким видом, как будто все еще сомневался, правильно ли он поступает, позволяя этой никому не известной девчонке проникнуть к его хозяину.

Наконец она услышала, как он торжественно возвестил:

– К вам молодая женщина, милорд!

Диона внезапно почувствовала, что у нее подгибаются колени. С трудом заставив себя сделать несколько шагов, она наконец очутилась в библиотеке.

В первый момент ее поразило обилие находившихся там книг. Сотни, даже тысячи томов самых разных размеров стояли в шкафах, поднимавшихся от пола до потолка.

И только потом девушка заметила, что, кроме книг, в библиотеке находились двое мужчин.

Один из них – тот, что помоложе, – стоял у окна и смотрел на Диону, как ей показалось, с довольно странным выражением лица.

Второй… Без сомнения, это был самый красивый мужчина из всех, кого довелось встречать Дионе за свою короткую жизнь.

Он был не только красив, но и весьма представителен, словом, выглядел так, как, по ее мнению, и должен был выглядеть маркиз Ирчестер.

Он сидел в непринужденной позе, откинувшись на высокую спинку кресла и скрестив ноги, и напоминал Дионе короля на троне. Ей даже вдруг захотелось опуститься перед ним на колени, как и подобает королевским подданным при виде своего монарха.

Однако этого она, разумеется, не сделала, а лишь присела в грациозном реверансе. Поскольку ни один из джентльменов не произнес ни слова, Диона медленно подошла к ним.

Она сама не осознавала, насколько была восхитительна в этот момент в своем лучшем летнем платье из узорчатого муслина, отделанном синими лентами.

Тулью ее шляпки из итальянской соломки обвивал прелестный венок диких цветов, а поскольку перчатки были слишком дороги и Диона не могла себе их позволить, на ней были митенки, не скрывавшие длинных тонких пальцев девушки.

Вместе с Сириусом она подошла к маркизу и, остановившись

в нескольких футах от него, снова присела в изящном реверансе.

– Вы хотели меня видеть? – осведомился маркиз.

– Да, милорд.

– Вы сказали моему дворецкому, что дело очень срочное.

– Это действительно так, милорд.

– Я заинтригован. Как вас зовут?

Поколебавшись, девушка тихо промолвила:

– Меня зовут… Диона.

Маркиз удивленно поднял брови и спросил:

– Диона… а дальше?

– Видите ли, милорд, у меня есть причины не называть вам своего полного имени…

– Тогда расскажите, что привело вас сюда.

Диона не знала, с чего начать, и наконец, собравшись с духом, быстро проговорила:

– Не могли бы вы, ваша светлость, нанять меня… на работу на вашу псарню?

Произнеся эту фразу, Диона увидела, как удивленно вытянулось лицо маркиза. Тем временем другой джентльмен, который до сих пор неподвижно стоял у окна, подошел поближе и стал, не отрывая взгляда, рассматривать девушку, чем изрядно смутил ее.

– Вы сказали, что хотели бы работать на псарне? – переспросил маркиз.

– Да, милорд. Я понимаю, что это звучит странно… Но поверьте, я умею обращаться с собаками… да и с лошадьми тоже, кстати… А кроме того, мне очень нужна работа!

– Но ведь… – начал было маркиз.

Однако его перебил Родерик, воскликнув:

– А почему бы вам не пойти работать на ферму?

Диона взглянула на молодого человека и, подумав, ответила:

– Я готова к любой работе… если понадобится… Но только почему мне нельзя работать на псарне? Я могла бы делать то, что мужчинам трудно, потому что они… мужчины…

Диона произнесла это робко и запинаясь. Маркиз спросил:

– Что именно вы имеете в виду?

– Ну, женщина, к примеру, лучше может ухаживать за щенятами. Бывает, что у суки слишком много щенков, и тогда людям приходится помогать ей… А если надо было натереть больную лошадь мазью, у меня это получалось гораздо ловчее, чем у моего отца или его конюхов!

Как только эти слова слетели у Дионы с языка, она поняла, что, желая выставить себя в как можно более выгодном свете, невольно допустила ошибку.

И ошибка эта не ускользнула от внимания маркиза, который тут же поинтересовался:

– Так ваш отец держал лошадей?

– Да, милорд…

– И он больше не хочет, чтобы вы помогали ему в его собственных конюшнях?

– Мой отец умер, милорд…

Маркиз заметил, как дрогнул голос девушки, когда она произнесла эти слова. Диона до сих пор оплакивала отца и не могла говорить о нем равнодушно.

– И, как я полагаю, не оставил вам денег, – заключил маркиз.

Он сказал это сухим бесстрастным тоном, и Дионе ничего не оставалось делать, как забыть об эмоциях и перейти к делу.