Вепрь
Шрифт:
Она отвернулась и направилась в сторону выхода. Спустившись с огромного, выложенного мраморной мозаикой крыльца отеля, они быстро пошли по тротуару вдоль здания. Славянка злилась.
— Что ты на меня окрысилась? — в конце концов спросила Женька. — Что я тебе сделала?
— Язык твой болтливый, — прошипела Славянка. — Кто тебя просил называть меня при нём по имени?
— Я же не знала, что ты делаешь тайну из своего имени. Подумаешь, Штирлиц какой… Предупреждать надо, и все было бы нормально
—
— Возьми сама и купи. Ты ведь у нас содержанка богатенькая, а я простая труженица, горбачусь целыми днями, чтобы такие, как ты, в чистоте жили, а не в свинарнике.
Пельменная называлась экзотично — «Сакура». В сумрачном зальчике приглушенно играла безмятежная музыка, где-то за кулисами побрякивали кастрюли и хохотали веселые поварихи, а немногочисленные посетители молча ковырялись в тарелках.
— Это и есть твое «неплохое местечко»? — с сомнением спросила Славянка.
Она взяла из стопки поднос, поставила на него стакан компота, тарелку с салатом и, подойдя к стойке, заказала двойную порцию пельменей и стакан сметаны.
— А что, здесь очень даже неплохо, — возразила Женька, взяв себе то же самое. — И публика не такая наглая, как в «Xэль-Хаусе».
Славянка накинулась на еду, словно это был последний обед в ее жизни. На них обращали внимание — посетители в большинстве были мужчины
Когда Славянка перешла к компоту, в зал вошел еще один посетитель. Что-то знакомое ей показалось в его несуразной, угловатой фигуре. Мешком сидящий пиджак, широченные мятые штаны, конский хвост на затылке. Острые скулы, круглые глаза, бегающие желваки. Болезненный вид…
Славянка автоматически пригнула голову, прячась за Женьку. А уже в следующее мгновение вспомнила.
Краб. Именно так назвал его Павел Архипов по прозвищу Рекс во время их первой встречи больше месяца назад. Да, Краб. Первый человек, с которым она познакомилась в этом Городе. Именно он подвозил ее в то утро от вокзала до квартиры, где с нее впервые сняли допрос. И человек этот принадлежал к окружению Круглова.
Славянка вжалась в стол. Краб подошел к кассе, копаясь в бумажнике и весело болтая с кассиршей. Похоже, он был постоянным клиентом этой забегаловки.
— Эй, подружка, что с тобой? — удивилась Женька.
— Сматываемся отсюда. — Славянка не отводила глаз от Краба. — И не дергайся, чтобы вон тот тощий тип нас не заметил.
Женька, недоумевая, повернула голову к кассе.
— А что такое? Вполне безобидный тип, что ты его так испугалась?
— Заткнись, — шикнула на нее Славянка, но было уже поздно.
Краб в конце концов расплатился, подхватил поднос и уселся за свободный столик.
Тут вдруг его взгляд скользнул по Женьки-ным коленкам. Поднялся на полметра выше. Задержался на уровне груди.
— К чёрту тебя, — прошептала Славянка.
Она соскользнула со стула и, стараясь держаться в тени, направилась к выходу. Краб между тем закончил созерцание Женькиных достоинств; откинулся на спинку стула, и его болезненный взгляд вдруг уперся Славянке в переносицу. Похотливое выражение сменилось на недоуменное. Костлявая рука достала очки. Славянка была уже около выхода. Бегом покидая пельменную, она краем глаза успела заметить, что Женька семенит следом за ней. На улице до них донесся вопль:
— Стой! Стой, тебе говорят!
— Бежим! — крикнула Славянка. — Хватит пучеглазить, потом всё объясню!
Девушки припустили по тротуару вдоль кленов, прохожие смотрели на них с удивлением, а хриплый крик за их спинами: «Стоять, суки!» — еще сильнее подгонял их.
Женька вопросов больше не задавала. После очередного прыжка через лужу у нее отломился каблук, и она, отбросив Туфли в сторону, припустила по асфальту босиком.
— Стойте, шалавы! Я узнал тебя! Убью, падла! — Краб догонял их.
Пробежав еще немного, девушки свернули в проулок. Женька рванулась бежать дальше по лужам, но Славянка удержала её за рукав.
— Подожди… Прижмись к стене…
Когда из-за угла выскочил взлохмаченный Краб, она, не дав ему опомниться, схватила его за руку и резко заехала коленкой в пах, потом еще раз.
И тут же отскочила в сторону. Женька что-то невнятно пискнула. Краб, замерев в скрюченном положении, испустил хрип и упал на колени. В следующее мгновение ноги у Славянки подкосились — она увидела в руке Краба черный пистолет.
— Бежим! — крикнула Славянка и рванулась в глубину проулка, но тут Женька удивила её.
— Подожди… — она кинулась к Крабу. — Пистолет…
Вырвав из его длинных пальцев оружие, она ударила рукояткой Краба в затылок. Тот, охнув, упал лицом в лужу.
— Вот это пообедали! — возмущалась Славянка, когда они вернулись в отель. — Досыта, нечего сказать!
Она металась по номеру, кидая в сумку свои вещи. Платья, туфли, костюмы — все, что она успела купить в последнее время.
— Уж лучше бы в ресторане деньги просаживала — все равно подыхать! А ты, кстати, дорогуша, не делай вид, что ни при чём, — говорила она притихшей Женьке. — Ты тоже вляпалась по уши. Он тебя запомнил, будь спок. Так что тебе тоже надо мотать — этот отель он не сегодня-завтра вычислит.
Раскрыв кошелёк, Славянка принялась пересчитывать свой капитал. Стопка выглядела не очень солидно, но всё же кое-что — гораздо больше того, что у неё имелось по прибытии в Город.