Верь только мне
Шрифт:
Наша дорога длится практически час. Целый час наступившего нового года, где Фишер еще ни на секунду не выпустил мою ладонь из своей.
Мы сворачивем с основной трассы на аккуратно расчищенную от снега проселочную дорогу, по обе стороны от которой нас приветствуют игривые лампочки и вывеска «Релакс поселок».
—Да ладноооо!!! — видимо, Новик будет поосведомленнее меня и уже догадаюсь, где мы. —Это же курортная деревня с такими треугольными теремочками? Там все деревянное, да? ! И сауны есть! И бассейн! Аааааа! Спасибо, любимый! — она
Хм, а не те ли это недавно открывшиеся хюгге-домики, где Кирилл Лизке свой сюрприз устраивал? Точно!
—Вам направо, нам налево, утром встречаемся в корпусе ресторана на завтрак, если кто-то из нас проснется. Если нет, увидимся на ужине, —комадует Вил, и ведет меня по деревянном помосту.
В морозном воздухе уютно пахнет дымом, хвоей и свежим деревом. Кое-где слышны музыка и смех, то и дело в воздух поднимаются салюты неспящих празднующих.
Моему взору открываются бесчисленные торчащие верхушки треугольных домиков, присыпанные снегом и с картинно дымящими трубами каминов.
Каждый домик окружен своей изгородью, скрывающей происходящее внутри от посторонних глаз.
—Прошу к калитке! — жуя улыбку, которая рвется наружу, Вильгельм распахивает передо мной вход на территорию нашего домика.
Дворик засажен туями и елями, которые своими раскидистыми лапами создают интиимную атмосферу. В центре красуется теремок из свежего сруба с полностью стеклянной передней частью, сквозь которую виднеется двухуровневая обстановка нашего номера. Мягким оранжевый свет уже зажженого камина приглашает внутрь.
—На первом этаже кухня и зона отдыха с доступом с мини-сауну, а вверх по лестнице спальня. Но самое главное, — Вил подходит к круглому выступу в центре деревянного помоста и стягивает с него брезент. —Горячая уличная купель. Так что, бегом раздеваться, — шлепает меня по попе через куртку.
Смотрю на вздымающийся горячий пар и сознание плывет. Так много заботы на мою истрепанную душу, что я не выдерживаю.
—Вилли, — обнимаю его, не в силах словами собрать в кучу собственные эмоции.
—Нуууу, Олененыш, все хорошо, — прижимает меня к себе. —Все теперь всегда будет хорошо. Хочется плакать?
—Я держусь, — шмыгаю в его куртку. —Вдруг я проснусь, а ничего этого не было. Знаешь, сколько раз мне снилось, что ты рядом, а потом я
—Помнишь, как ты ущепнула меня за сосок в подсобке? С удовольствием могу проделать то же самое с твоим, — лыбится хищно.
Осматриваем мерцающий огоньками лампочек и фонарей дворик, а потом Вил затягивает меня в обнимающий сухим жаром домик. Хочу пройти, но сильные руки обнимают меня сзади.
—Сюда заглянем позже, Олененыш, мы здесь на три дня и все успеем. Пока купель горячая, идем расслабляться под открытым небом!
Скидываем верхнюю одежду в шкаф у входа. Я остаюсь в нижем белье, которое пока не решаюсь снять, и в шапке.
—Шапку оставь, — просит зачем-то. —Меня с ней связывает
Глава 59. Вильгельм
Мороз щиплет за задницу, когда мы выскакиваем на улицу.
Захожу первым и помогаю Олененку перешагнуть бортик, утягивая за собой в приятный кипяток. Усаживаюсь поудобнее на специальный выступ под водой и закидываю на себя Виолетку, которая обвивает меня ногами и руками. Был бы хвост, обвила бы и им.
Мы полностью погружены в воду, наши шею и плечи пузырьками ласкает функция джакузи. Над головой только звезды и клубящийся пар. Новогодний дубак, а нам тепло и уютно.
Какой же кайф, особенно после проделанного мною пути.
Некоторое время Виолетта просто висит на мне, как телефон на зарядке. Маленькую вынесло конкретно. Я буквально слышу шевеление шестеренок в ее голове.
Не тороплю. Даю ей столько времени, сколько нужно. Пусть заряжается, осознает, принимает новую реальность.
В мой план на вечер входят исключительно разговоры, расслабляющие процедуры и здоровый сон в обнимку. Без секса.
Зная темпераментную Виолетту, ей такое не понравится, но пускай это будет заключительным аккордом моей маленькой мести.
Наконец она глубоко вздыхает и слегка отстраняется, чтобы смотреть мне в глаза.
—Готова к разговору? — мягко улыбаюсь ей, не давлю и не требую.
—Разве с тобой можно быть к чему-то готовой? — подергивает носом.
—Мы будем учиться, — смотрю в ее огромные глаза, в которых множатся огоньки развешанных по всей территории лампочек. —Многому.
Кивает.
—Во-первых, доверию, — убираю выбившуюся со лба пряль, получше натягивая шапку, чтобы ей не дуло. —Объяснишь мне теперь, какого хрена это все было? Почему ты послушала тетю?
Спрашиваю, а сам во всю таращусь на полуобнаженную Виолетту в черном лифе и трусиках. И, конечно, в салатовой шапке.
—Я была уверена, что делаю лучше для тебя, — несмело шепчет мне в ответ. —Боялась, что, если ты останешься здесь, то отец со света тебя сживет своим «воспитанием». Меня пугала мысль, что ты проведешь жизнь, о которой будешь жалеть. Мне кажется, если сильно любишь, то желаешь человеку лучшего. С тобой или без тебя.
—А ты любишь? — наклоняю голову набок.
—Конечно, я люблю тебя, Фишер! Очень люблю! — берет меня ладошками за лицо, и это оказывается даже интимнее нашего плотного касания под водой. —Я голову потеряла еще с первым звонком на пары, когда ты вальяжно в аудиторию заплыл, а потом меня в подсобке зажимал.
—И ты решила меня всего этого лишить?
—Сейчас, когда ты рядом, я понимаю, как это было тупо. Но ведь ты к переезду всю жизнь стремился, как я могла проигнорировать этот факт? Я хотела для тебя счастья, Вилли, правда.