Вера для Сокола
Шрифт:
— Вер… — она гладит меня по голове и обхватывает мои скулы ладонями. Тёплыми и чуть шершавыми. — Я пропал не из-за того, что злился. Мама в больнице и ещё… кое-какие проблемы пришлось решать. Но это даже не главное. Тсс… помолчи, милая, — горько усмехается, замечая, что планирую его перебить. — Я бы никогда от тебя не отказался, но тут всё сложнее.
— Почему сложнее-то? — выпаливаю с отчаянием. — Ты можешь говорить, что мы не пара, можешь придумать миллион «почему нам не быть вместе», можешь убежать от меня и разбить сердце. Я тебя не боюсь
— Вера-а-а, не рой нам яму, а?
— А ты не отрицай очевидное. Мы будем вместе. — Говорю уже за двоих. — Если думаешь, что отец будет против, я ему объясню.
На лице Соколова огромный скепсис и сомнения.
— Лучше бы тебе этого не делать.
— Мне многое не стоило бы делать.
— Например, ехать с подружками в бар к Вадиму.
— Тогда бы мы не познакомились.
— Лучше бы мы не познакомились.
На этих словах он отпускает меня и отходит в сторону.
— Это судьба, Лёш, мы бы всё равно встретились. Ты ведь и сам это знаешь, — с уверенностью строительного бульдозера я пру вперёд и стою на своём.
— При других обстоятельствах? Я бы приехал к тебе домой, как водитель. И всё… И ничего бы не было.
— И что? Ну и приехал бы. Пускай как водитель. Плевать. Ничего бы это не изменило. Это вот тут, — я дотронулась до центра груди, — во мне. И я бы всё равно это почувствовала, будь хоть ты королём Франции, а я бедной цветочницей на пути твоей кареты.
Он усмехается и качает головой.
— В нашем случае, бедная цветочница — это я.
Накрываю рот ладонью. Ну вот, он уже шутит. Это не такой уж плохой знак, да?
Но его состояние снова меняется, Лёша мрачнеет. Беру его за руку, переплетаю пальцы. Не вырывается. Что ж… ещё один хороший знак?
— Понимаешь, Веруня, даже если я уволюсь и не буду работать на твою семью, это ничего не изменит.
— Откуда такая уверенность?
— Поверь моему опыту.
Но я отказываюсь верить. Мы решим позже, сейчас, наверное, лучше сменить тему.
— Расскажешь, что у тебя стряслось?
Он приподнимает и опускает плечи, затем кивает. Мы садимся на диван, и я устраиваюсь у него под боком, греясь от тепла руки, обнимающей меня за плечи. Мне кажется, у нас есть надежда, что всё образуется. То, что Лёша не уехал, остался со мной, это уже что-то… А там нет ничего, с чем бы мы не справились.
Глава 15
Мы у Лёши дома, поглощаем гавайскую пиццу под романтическую комедию. Он не жалуется: ни на мой выбор еды, ни на выбор фильма. Хотя догадываюсь, что ни первое, ни второе ему не по душе.
Лежу поперек кровати, а Соколов медленно гладит мои обнажённые икры, иногда щекочет под коленками, чтобы я обернулась и шикнула на него. Кажется, Лёшу это забавляет.
На финальных титрах очарованно вздыхаю. Даже хочется смахнуть слезу. Давно меня так не прошибало.
Жму на пульте отбой и смотрю на Лёшу.
— Спасибо, что выдержал.
Он съезжает ниже по покрывалу и целует меня в обнажённое бедро.
—
— Ещё? — наигранно переспрашиваю. — Серьёзно? То есть я могу ещё один фильм выбрать?
Снова хватаюсь за пульт, а Лёша смеётся и вскидывает вверх ладони.
— Нет-нет, я пас.
— Вот и верь теперь вам, парням… Болтун!
— Сама болтушка. Иди сюда.
— Сейчас, руки помою.
Отряхиваю крошки от пиццы.
— Какие руки, Вера? Я ждал полтора часа!
— Чего ждал?
— Этого.
Сгребает меня в охапку и переворачивает на спину, сам ложится сверху. Я даже сдвинуться с места не могу. Да и не хочу в общем-то. Всё начинается с поцелуев, которые постепенно спускаются ниже… и ниже.
Позже пристраиваю щёку у Соколова на груди и со счастливым мурлыканьем закрываю глаза, пока его пальцы с нежностью перебирают мои волосы. В нём столько нерастраченной ласки, он будто долгие годы аккумулировал её. Ждал, кого одарить. И я счастлива, что вся она досталась мне.
— Я уволюсь. Через пару недель, наверное, — выдаёт внезапно.
— Почему? — приподнимаю голову.
— Так будет правильно. Если останусь работать на твоего отца — это тупик. И для наших отношений, Вера, в том числе.
— А что делать будешь, когда уволишься? Мне не хочется, если честно, чтобы ты уходил. Так я хоть время от времени могу тебя видеть дополнительно к нашим… свиданиям, — щекочу его слегка.
— Вот любопытная, — целует в кончик носа. — Всё ей расскажи.
— Но… должна же я знать о наших планах.
Подчёркиваю интонацией «наших». Это пока всё, что я себе позволяю. О любви я больше не заговариваю, а Лёша, кажется, решил сделать вид, что ничего в тот раз не услышал.
Сам он о чувствах не говорит, но я то знаю, что тоже меня любит. Чувствую это всей душой.
— Твой план — учиться и получать образование. Мой план — думать о будущем. Не обещаю, что решу все проблемы быстро, но я со всем разберусь.
Со всем — это с моей семьей?
— Может, давай я с отцом поговорю?
— И что ты ему скажешь?
Хороший вопрос. Без готового ответа.
— Надо подумать. Подумаю и поговорю.
Качает головой отрицательно.
— Нет, Вер, говорить с ним буду я. Но не сейчас. Когда придёт время. Сейчас он не станет меня слушать.
Мне хочется ещё раз переспросить: а когда? Но понимаю, что это будет очередным хождением по кругу. Некоторые наши диалоги цикличны. У Лёши нет готового решения, но я доверяю ему. Он более опытный, он знает, как лучше.
Наверное?
***
В университетском кафе толпа, все спешат отдохнуть и подкрепиться во время большого перерыва. Я перелистываю конспекты, пытаясь маркером выделить основные мысли последней лекции. Профессор так быстро надиктовывал материал, что я еле успевала фиксировать. Разобраться бы ещё в собственных каракулях! С первого дня пытаюсь выработать собственную систему сокращений. Это работает, но не всегда.